Сергей Гуриев

Основной посыл пропаганды был простым – «повинуйтесь, не то будет хуже», а подразумевалось – «мы сила». Пропагандистские сообщения, как правило, формулировались буквально и прямо. В них почти не было ни юмора, ни иронии, ни игры слов, характерных для современной политической рекламы. Плакаты и лозунги состояли либо из категоричных призывов («Поддержите программу помощи матерям и детям!», «Уничтожим тех, кто встал на путь капитализма!», «Колхозник, занимайся спортом!»), либо из абстрактных утверждений («Революция не званый обед», «Дуче всегда прав!»). Демонстрация величия могла сопровождаться жизнеутверждающим националистическим самовосхвалением («Нас ждет светлое будущее!»), наставлениями трудиться без устали («Больше свиней, больше удобрений – выше производство зерна!») или перечислением идеологических ценностей («Страна, религия, монархия»).

бы цель заключалась в том, чтобы убедить маловеров, это выглядело бы смешно. Но если рассматривать пропаганду как часть репрессивной машины, все встает на свои места. «Приятный, веселый и человечный» лидер, у которого много общего с простыми людьми, не добьется послушания страхом – для этого скорее подойдет диктатор, подверженный приступам гнева и жестокости. А пресные и бесцветные новостные программы – лучшее средство отвратить людей от политики. Чем замысловатее доктрина, тем легче выявлять оппортунистов: только верные сторонники приложат силы, чтобы в ней разобраться. Абсурдность пропаганды говорит потенциальным диссидентам о мощи режима, который способен заставить людей повторять вслед за ним любую ахинею

Требуя угодливого подобострастия и равнодушного согласия с любым вздором, пропаганда выпалывает тех, у кого осталась совесть, а из беспринципных исполнителей создает опору для лидера