Роберт Хьюз

Мы видим модную даму (по крайней мере, ее ноги), спешащую по тротуару с таксой — животным с низкой посадкой, этакой спортивной машиной собачьего мира.

Их среда была не столь перегружена сообщениями, как наша, однако в ту пору к ней еще не привыкли, ее яркость и живость еще не набили оскомину.

Суть американского потребления — в возможности избавиться от вещей, а не в намерении пользоваться ими долго; речь всегда идет о замене, а не о текущем ремонте.

На своих героев и героинь Уорхол смотрел тем же аутичным взглядом, каким изучал смерть и катастрофы.

Парадокс таких произведений в том, что их эффект полностью завязан на институциональный контекст, при этом они выдают себя за подлинные и неповторимые вещи из реального мира.

Флобер, Мане и в первую очередь Дега тоже думали, что нет: их реализм требовал холодного совершенства, внимания к деталям — описательности, а не дидактики. Их не интересовало, каким мир мог бы быть, — им хотелось показать, каков он на самом деле.

Примером для такого искусства (и на него часто ссылался Флобер) было предметное любопытство научной мысли, а целью — абсолютно ясное произведение, в котором, как в зеркале, отражался бы мир.

За двадцать лет с момента рождения поп-арта телевидению удалось создать общую для всех культуру, из которой практически полностью исчез непосредственный контакт с природой, — в поле зрения природа оставалась лишь как предмет политических дискуссий, да и то только благодаря экологам.

На сцену вышло первое поколение американских художников, выросших непосредственно перед «ящиком», с молоком матери впитавших электронный китч с его мельканием картинок, непринужденностью и раскованностью, склонностью к банальным историям и фиксацией на знаменитостях.

Я понял, что человек, для которого я пишу, — это, может быть, я сам, только моложе, такой, каким я впервые подпал под обаяние этого города, названного Жоаном (Хуаном) Марагалем la gran encisera, «великой обольстительницей»