Елена Смотрова

Оказывается, мне довольно уютно с Майклами Ласки этого мира, с теми, кто существует по ту сторону реальности, с теми, в ком так силен ужас, что они посвящают себя бескомпромиссным и обреченным на провал задачам; я и сама кое-что знаю об ужасе, поэтому могу сполна оценить замысловатые системы, которыми люди заполняют пустоту, — все сорта опиума для народа, будь то легкодоступные средства вроде алкоголя, героина и беспорядочных половых связей или более изобретательные, такие как вера в бога и История.

меня парализовало убеждение, что письмо — дело несвоевременное, что привычный мне мир больше не существует. Чтобы когда-нибудь вновь взяться за работу, мне нужно было примириться с беспорядком

То, что происходило в Нью-Йорке, Вашингтоне или за границей, похоже, вообще никак не трогало умы жителей Сакраменто. Помню, однажды меня взяли в гости к очень пожилой женщине, вдове владельца ранчо, которая вспоминала (любимый жанр разговоров в Сакраменто) о сыне каких-то своих ровесников. «Сын Джонстонов ничего значительного так и не добился», — сказала она. Моя мать без особенного энтузиазма возразила: «Алва Джонстон получил Пулитцеровскую премию за работу в „Нью-Йорк таймс“». Хозяйка смерила нас непроницаемым взглядом: «В Сакраменто он не добился ничего»