Елена Смотрова

Оказывается, мне довольно уютно с Майклами Ласки этого мира, с теми, кто существует по ту сторону реальности, с теми, в ком так силен ужас, что они посвящают себя бескомпромиссным и обреченным на провал задачам; я и сама кое-что знаю об ужасе, поэтому могу сполна оценить замысловатые системы, которыми люди заполняют пустоту, — все сорта опиума для народа, будь то легкодоступные средства вроде алкоголя, героина и беспорядочных половых связей или более изобретательные, такие как вера в бога и История.

меня парализовало убеждение, что письмо — дело несвоевременное, что привычный мне мир больше не существует. Чтобы когда-нибудь вновь взяться за работу, мне нужно было примириться с беспорядком

писатели всегда сдают кого-то с потрохами

Всё шире — круг за кругом — ходит сокол,
Не слыша, как его сокольник кличет;
Всё рушится, основа расшаталась,
Мир захлестнули волны беззаконья;
Кровавый ширится прилив и топит
Стыдливости священные обряды;
У добрых сила правоты иссякла,
А злые будто бы остервенились.

Должно быть, вновь готово откровенье
И близится Пришествие Второе.
Пришествие Второе! С этим словом
Из Мировой Души, Spiritus Mundi,
Всплывает образ: средь песков пустыни
Зверь с телом львиным, с ликом человечьим
И взором жестким и пустым, как солнце,
Влачится медленно, скребя когтями,
Под возмущенный крик песчаных соек.
Вновь тьма нисходит; но теперь я знаю,
Каким кошмарным скрипом колыбели
Разбужен мертвый сон тысячелетий,
И что за чудище, дождавшись часа,
Ползет, чтоб вновь родиться в Вифлееме.

У.Б. Йейтс

Всякий, кто думает, что дело в наркотиках, всё равно что с мешком на голове ходит. Это общественное движение, романтическое по своей сути, которое неизменно возникает во времена социального кризиса. Темы не меняются. Возвращение в невинность. Воззвание к прежней власти. Тайны крови. Жажда трансцендентного, жажда очищения. На этих поворотах истории романтизм и оказывается в проигрыше, сдается авторитаризму. Когда появляется курс. Как думаете, сколько времени это займет?

— вопрос, который мне задал один психиатр из Сан-Франциско

Побуждение делать записи по сути компульсивно, его невозможно объяснить тому, кто его не разделяет, а выгода его случайна и вторична, в том смысле в каком любое компульсивное поведение пытается оправдать себя. Полагаю, проявляется эта склонность, если она есть, уже в колыбели. Меня тянуло записывать что-нибудь с пяти лет, однако я сомневаюсь, что моя дочь вообще когда-нибудь станет этим заниматься: это удивительно блаженный и открытый миру ребенок, который счастлив тем, что дает ему жизнь, не боится засыпать и смело просыпается. Те же, кто ведет личные блокноты, — это люди особой породы, одинокие, склонные навязчиво упорядочивать мир вокруг себя, тревожные пессимисты, вся жизнь которых с самого рождения омрачена вечным предчувствием потери

Порой я обманываю себя, изобретая причины, по которым веду блокноты, представляя, будто в том, чтобы сохранять свои наблюдения, есть некая добродетель бережливости.

который полагал, что эти дома должны стоять вечно в напоминание «о нелепой мести поруганных пропорций и здравого смысла»

Перезвонила та первая слушательница, взбаламутившая всех, и пообещала что обязательно заглянет в книгу. «А потом я ее сожгу», — добавила она.
— Хотите жечь книги? — добродушно рассмеялся в ответ диск-жокей.
— Жаль, что ведьм уже не жгут, — прошипела женщина

Жить без самоуважения — это лежать ночью без сна, не рассчитывая на спасительное действие теплого молока, фенобарбитала или руки спящего рядом, и считать грехи: что сделано неправильно или не сделано вовсе? Сколько раз ты обманула доверие, незаметно нарушила обещание, сколько раз упустила возможность из-за лени, трусости или беспечности? Как ни оттягивай этот момент, все мы рано или поздно ложимся в эту неудобную постель, которую стелем себе сами. Получится ли заснуть — зависит, конечно же, от того, насколько мы себя уважаем