Одри Ниффенеггер

На секунду хочется, чтобы время унесло меня ­отсюда в какой-нибудь более легкий день. Но потом мне становится стыдно за трусливую мысль избежать грус­ти; мертвым нужно, чтобы мы их помнили, даже если это съедает нас, даже если мы всего лишь можем повторять: «Прости», пока это не потеряет какой-либо смысл.

Но – c’est la vie[47] – времена меняются, и нам досталось именно это время.

Почему разлука усиливает любовь?

Настанет день,
когда, увидев свое отражение в зеркале,
ты улыбнешься себе.
Настанет день,
когда твое сердце забьется чаще
при звуке твоих шагов
у твоего порога.
Пригласи себя в дом.
Угости себя вином. Протяни себе хлеб.
Верни себе сердце.
Прими вновь себя – этого знакомого
незнакомца,
преданного тебе,
любившего тебя всю твою жизнь,
уставшего от твоего равнодушия.
Убери с полок чужие портреты,
любовные письма, отчаянные стихи…
Сядь за стол. Пируй и празднуй.
Празднуй себя. Празднуй свою жизнь.

Когда я где-то там, во времени, я другой, я превращаюсь в отчаянное подобие самого себя. Я становлюсь вором, бродягой, животным, которое бегает и постоянно скрывается. Пугаю старушек и привожу в ужас детей.

Мы цитируем Кьеркегора, Хайдеггера и петушимся

и горячий джаз ударяет меня прямо в грудь

Каждый ангел ужасен. И все же, увы, я заклинаю тебя, самую беспощадную птицу души