Кристина Генри

Ее пальцы переплелись с моими – и я поднес их к своему сердцу, чтобы показать все то, что не умел сказать.
А потом я очень быстро поцеловал ее в щеку, отпустил ее руку и убежал, а она со смехом побежала за мной – и весь мир словно засмеялся вместе с ней. Смех у нее был просто удивительный: словно серебряная мелодия, бегущая у тебя в крови.

Но я устал. Так устал!

Я прожил здесь с Питером дольше, чем в Другом Месте – дольше, чем мог подсчитать.

слухи об этой удивительной женщине, над которой не властно время, возможно, русалке, ползли из деревни в деревню, из города в город, как и положено слухам, и наконец дошли до одного человека, чьим ремеслом была торговля чудесами да диковинами.
* * *
А звали его Ф. Т. Барнум, и он как раз интересовался русалками.

Амелия любила Джека, но и без моря прожить не могла, и по ночам училась превращаться из русалки в женщину и обратно, пока не наловчилась легко переходить из одного состояния в другое без тех мучений, что пришлось перенести в первый раз.
Так и жила она долгие годы со своим любимым рыбаком, становясь на суше женщиной, а в море русалкой. По ночам, когда поблизости не было других рыбаков, она оставляла спящего супруга, сбрасывала на берегу платье, бросалась в чёрную воду и резвилась там, пока не одолевала тоска по возлюбленному и сердце начинало тянуть назад.
Крепко любила она рыбака, почти как море, и были они славной парой, ибо он её любил пуще моря. Никак не ожидал, что женщина может пленить сильнее океана, но в глазах русалки пенился прибой, кожа напоминала о солёных брызгах, а ещё Амелия отвечала ему любовью, чего не мог ни один океан.

Та, что попалась в сети, выглядела по-другому, вся покрыта серебристой чешуей с перепонками между пальцами, и такими острыми зубами, каких у людей отродясь не бывало. Но взгляд был как у настоящей женщины, пронизывающий насквозь, и разглядела она ту тоску, что скрывалась в его душе.

Своенравных женщин, идущих наперекор традициям, часто обвиняли в ворожбе, ибо считалось, что такая дерзость присуща только ведьмам.

Барнум оказался отнюдь не красавцем, да и росту не особо великого – кудрявый, темноволосый, с бесформенным мясистым носом и ямочкой на подбородке. Костюм

Амелия убежала из хижины на скалах, от роли супруги Джека Дугласа, а теперь превратилась в русалку Барнума, как ни крути. Станет ли она когда-нибудь просто самой собой, той девчонкой, что гналась за кораблем и мечтала о невиданных чудесах?

Не очень-то приятно осознавать, что по мнению многих людей тебе не место на этом свете