Юрий Трифонов

Раньше я пил порядочно, называл это «расширить сосуды»,

Мне представилось, что дрянная ашхабадская водка, стоявшая на моем столе, есть подстрочник, который я должен перевести четырехстопным амфибрахием на русский язык, и тогда это будет бутылка «столичной».

Дети мои, следуйте трамвайному пра

Какая-то общая задушенность, бессочность слов

Девушки в белых, розовых и сиреневых платьях, загорелые и быстрые, глаза их блестят, и они все улыбаются ему, а он им. Он улыбается им в ответ, и ему кажется, что все эти люди — его старые знакомые, он просто немного забыл их за пять лет. Вероятно, и он изменился. Но они вспомнят друг друга, очень скоро!

Сергей работал до конца сорок третьего года в Свердловске, в научно-исследовательском институте, потом его призвали и направили на Северо-Западный фронт, там он и служил до конца войны. С декабря сорок пятого — вот уже больше полугода — он в Москве

Или в МГУ, или где-нибудь еще. — Сергей вздыхает

Вадим давно решил — он поступит в педагогический, на литературный факультет. Но ему пока не хочется говорить о себе

Никак нельзя. Теперь начнем учиться, пробиваться, как говорят, в люди, а это легче одному, необремененному, так сказать…

Нет, знакомая просто… Учится в медицинском. Очень толковая девушка, умница.