Антуан Лилти

«Знаю и вижу, что пуб­лику обманывают, но знаю также, что ей нравится обманываться и что она вовсе не хотела бы, чтобы ей открыли правду»

Люди, кото­рыми мы правим, не будучи способны проникнуть в суть вещей, обыкновенно основывают свои суждения на чисто внешних признаках

В отличие от славы, знаменитость вызывает любопытство интимного рода и даже привязанность, аффективное и субъективное чувство.

каждый читатель воображает наличие особых, близких, тесных отношений между ним и знаменитостью, тогда как в реальности ему с ней едва ли когда-либо суждено встретиться, и он вынужден делить ее с тысячами других поклонников, которые воспри­нимают знаменитость через те же описания и изображения, со­ставляющие ее публичный образ, что и он

Знаменитость — следствие не всеобщего восхищения, а успеха со скандальным оттенком, влекущего за собой дебаты и распри, потоки славословий и брани, не дающего утихнуть ажиотажу вокруг книги и ее автора

для автора, так же как и для его юных поклонниц, знаменитость — не более чем мираж. Она образует брешь в рациональности социальных отношений

Вы говорите, — пишет она ему, — что чувства, которые я к Вам испытываю, — лишь плод моего воображения. Но много ли значит, что это лишь иллюзия, если она намного приятнее реальности? Я навсегда отрекаюсь от реальности»26. Эти письма, сохраненные Байроном, впоследствии увидели свет и обросли комментариями.

Модеста, не такая наивная, как могло бы показаться, предварительно наводит справки о семейном положении поэта. Увлечение знамени­тостью для нее лишь средство, дающее возможность помечтать, вырваться из скучного, тусклого мира, который ее окружает, перестать довольствоваться ролью пассивного читателя, принять участие в игре и, когда придет время, самой сделать выбор.

Ажиотаж, сопровождающий берлинский концерт 1842 года, достигает таких масштабов, что приковывает к себе внимание критиков и журнали­стов. Сами концерты отходят на второй план: возникает потребность описать и понять состояние коллективного неистовства, в которое впадает публика. Общим местом становится говорить об этом в медицинских терминах, как о некой патологии, которой нужно найти объяснение53. На карикатурах тех лет часто можно видеть, как слушателей Листа прямо с концерта уводят в сума­сшедший дом.

тоже прибе­гает к клиническим терминам, утверждая, что эта коллективная мания относится «скорее к патологии, чем к эстетике».