Михаил Однобибл

Желающих стать сопричастниками судебных расправ хоть отбавляй, дефицит кадров в этом деле не грозит.

любая дипломатия, если отбросить шелуху церемоний, сводится к торгу

полнейшее отсутствие новостей требует, как шутят авторитеты, глубочайшего анализа.

«Кто крайний в очереди занять очередь?» Сегодня этот вопрос кажется диким, а завтра может стать обычным для всякого входящего в город

Почти все мы фактически стоим в очередь на этап, которого страшимся больше всего на свете.

Девушка недооценила силу своей привычки к дворничихе, к ее беспокойному, неблагодарному, а где-то и самоотверженному труду. В этой должности красота вывернута изнанкой заботы о ней. Чем другие любуются, то дворник убирает, зимой — снег, осенью — палую листву. Летом донимает тополиный пух, и во все времена года — домашние животные, роющиеся в баках и растаскивающие сор.

Все трибуналы очереди закрытые, чтобы не распространять заразу отступничества: массе лояльных стояльцев вовсе ни к чему знать арсенал дьявольских уловок предателей. А вот казни, наоборот, публичные, чтобы соискательская братия гнала от себя саму мысль о моментальном трудоустройстве.

по обе стороны пролома сражались не за счастье, а за очерёдное представление о нем, расхожее и милое вопреки убожеству. Служащие, очевидно, давно поняли это и предоставили очереди возможность вариться в собственном соку, пока она не создавала угрозы порядку за ее пределами.

Затаив дыхание, он искал взглядом, за что зацепиться, чтобы вытолкнуть себя в сегодня.

любая дипломатия, если отбросить шелуху церемоний, сводится к торгу