Тубтен Чодрон

Буддизм. Один учитель, много традиций

Предисловие Бханте Гунаратаны

Мы оба – и Далай-лама, и я – довольно рано занялись главным трудом своей жизни. Его Святейшество еще маленьким ребенком был признан лидером тибетского буддизма – незадолго до того, как я в возрасте двенадцати лет стал монахом буддийской традиции тхеравада у себя на родине, на Шри-Ланке.

Будда описывал три вида дукхи. Первый – это дукха боли: физические и умственные страдания, которые считает нежелательными каждое существо.

Второй вид дукхи – это дукха перемен. Под этим подразумевается мирское счастье. Почему Будда назвал то, что обычно считается счастьем – например, приятные ощущения, – дукхой? Мирское счастье неудовлетворительно – ведь те виды деятельности, люди и вещи, которые сначала приносили нам удовольствие, перестанут это делать. Пища, общение с друзьями, похвала и приятная музыка могут на первых порах утолять боль или скуку и вызывать удовольствие – но если мы продолжим к ним прибегать, в конечном итоге они принесут дискомфорт или утомление.

Третий вид дукхи – всепронизывающая дукха обусловленности – состоит в наличии у нас тела и ума, над которыми мы не властны. Без какой-либо возможности выбирать, мы принимаем тело, которое рождается, заболевает, стареет и умирает

при поисках того, что неведение воспринимает – неотъемлемого существования личностей и явлений, – ничего найти невозможно. Мудрость, которая это постигает, – истинный путь – способна постепенно устранить из ума все неведение.

Поскольку все явления зависимы, они пустотны от независимого бытия. Таков тончайший смысл зависимого возникновения.

Эта окончательная природа ума существовала с безначальных времен: она существует, пока есть ум. В потоках бытия живых существ она называется природой будды, или потенциалом будды. Когда эта природа обретает качество расставания с загрязнениями, она начинает называться нирваной. Таким образом, сама основа нирваны – пустотность ума – всегда с нами: она не является чем-то созданным с нуля или полученным извне.

Способ постижения, свойственный мудрости, напрямую противодействует способу постижения, используемому неведением, – так что когда мы приучаем себя к мудрости, мы ослабляем и в конечном итоге устраняем неведение.

Здесь мы видим уникальное качество буддийского подхода: ошибочные умственные состояния можно устранить, развивая их противоположности – достоверные состояния ума. Ошибочные состояния не устранить лишь молитвами, просьбами о благословениях Будды или божеств или обретением однонаправленного сосредоточения (самадхи).

Наше обсуждение привело к выводу о том, что на данном этапе в тибетском языке нет широко распространенного слова, которое напрямую передавало бы смысл англоязычного понятия «эмоция» (emotion). При этом тибетский язык имеет термины для обозначения самих различных эмоций, которые описываются в западных языках.