Том Роббинс

Да-да, именно так разум и устроен: человеческий мозг генетически предрасположен к организованности, однако ж, если его жестко не контролировать, станет увязывать один образный фрагмент с другим под ничтожнейшим из предлогов и в самой что ни на есть свободной манере: ассоциативное творчество вне логики или хронологической последовательности словно бы доставляет ему некое органическое удовольствие.

– Ты слишком много смотришь телевизор. Контора завербовала там в местные агенты одного весьма многообещающего типчика, выдала ему для прикрытия новехонькую «хонду» в качестве контрактного бонуса, а теперь он, видите ли, вздумал пойти на попятный.

– И ты его укокошишь максимально неприятным способом.

«Любая депрессия коренится в жалости к самому себе, а жалость к самому себе коренится в том, что люди склонны воспринимать себя слишком серьезно».

Тугодумы и ученые, похоже, не сознают, что сочетать иронию и искренность вполне возможно и что лукавая издевка совсем не обязательно исключает теплые чувства в сердце.

Я так подозреваю, за всем этим стоит все та же борьба за власть: кто захватит право выдумывать новые имена и названия – тот и «на коне». В языковой реальности те, кто дает вещам имена, психологически обретают на них право собственности.

– Пахомий был египтянином, христианским аскетом. Примерно в 320 году он основал первую религиозную общину для женщин – самый первый в истории монастырь. Причем в пустыне. Таким образом, получается, что Пахомий – отец всех монахинь, а монахини ведут свое происхождение из пустыни. Сегодня пустыни в странах Среднего Востока – это царство ислама, и хотя в тамошних землях небольшие группки христианских меньшинств тоже представлены, практически все они – православного толка. Так вот моей тете пришло в голову – давно, еще когда она была сестрой Кроэтиной, – создать в пустыне женский монашеский орден монахинь, дабы почтить святого Пахомия и утвердить там присутствие римско-католической церкви хотя бы номинально.

Они заключили договор, напомнил он ей. И договор необходимо соблюсти, объяснял он, договор необходимо соблюсти, даже если соблюдать его досадно, никому не нужно и просто бессмысленно, ибо несоблюдение договора умножит мировую дряблую бесхарактерность. Они должны соблюсти договор, потому что в соблюдении такового заключена своеобразная чистота.

Означает ли это, что заядлые курильщики – религиозные фанатики? Признайте, что некоторая аналогия существует. Легкие курильщика – нагая девственница, сожженная на жертвенном костре.

жен контролировать тех, кто контролирует тех, кто занимает место наверху?

Каждый, у кого в зубах сигарета, олицетворяет собой Прометея, похитившего огонь у богов и доставившего его на землю. Мы курим, чтобы укротить энергию солнца, умиротворить пламя преисподней, отождествить себя с Божьей искрой, впитать внутреннюю силу вулканов. Нам нужен не табак, но огонь. Затягиваясь сигаретой, мы исполняем своеобразный танец огня – ритуал столь же древний, как молния.