Нелли Блай

У жительницы Нью-Йорка едва ли найдется запрос, который не поспешило бы удовлетворить какое-нибудь из многочисленных городских агентств или бюро. С их помощью можно найти дом, обставить его, обзавестись новым гардеробом, обрести стройную фигуру, прекрасный цвет лица, самый модный оттенок волос, получить ссуду на любое из этих начинаний.

Прошлой ночью в поезде принца фон Кроя умерли трое солдат. Когда-то одна мысль о трех смертях в одном поезде и в одну ночь показалась бы ужасной, но здесь, где смерть повсюду, а мертвые и умирающие — такое же привычное зрелище, как воробьи в Нью-Йорке, человек чувствует безысходность, но не впадает в малодушие. Это как бич, хлещущий весь мир. Перед этой бездной страдания человек стоит немо, без слез, теряя надежду.

«Друг напомнил мне, что Томас Карлайл однажды дерзко спросил: „Что великое или благородное дала миру Америка?“ Ему ответили: „Она дала миру девушку, которая родилась глухой, немой и слепой и на собственные заработки отправила бочку муки в Великобританию голодающим ирландцам“.

Высохшие и поблекшие цветы по-прежнему виднелись на солдатских фуражках, испачканных грязью. Во ввалившихся глазах застыли самые ужасные картины ада, какие доводилось видеть живущим. Их губы разучились улыбаться. Тела изранены. Их переполняет горе и боль длинных дней и бесконечных ночей, проведенных в сырых, холодных, грязных окопах. Помимо чудовищных ран, они страдают от холеры, дизентерии, брюшного тифа и глухого кашля, который сотрясает их, как больных туберкулезом в последней стадии.

Здоровые, ясноглазые, славные парни едут на поездах к полям сражений с песней на устах и верой в сердце, а возвращаются с потухшими глазами, ранеными и больными, пережив самый чудовищный опыт, какой может выпасть на долю человека.
North Platte Semi-Weekly Tribune, 2 февраля 1915

Людей, которые интересуются исследованием человеческого мышления, может порадовать известие, что случай Лоры Бриджмен — ее ранние детские воспоминания, доступные теперь, — доказал, что она могла думать прежде, чем получила возможность общаться. Другой интересный доказанный факт состоит в том, что у нее не было врожденной идеи Бога или иного высшего существа. Она видит сны, как все люди, однако ей никогда не снится, что она может видеть, слышать или говорить. Если ночью ее сон неспокоен, она говорит во сне жестами.

Рядом с каждой палатой находится маленькая звуконепроницаемая комната — их называют «камерами смертников».
Пациентов, находящихся при смерти, уносят в эти комнатки, чтобы пощадить чувства их товарищей и соратников. Есть при каждой палате и курительная комната, отделенная от нее стеклянной перегородкой.

Ее называли Леди Сенсация за умение находить выдающиеся сюжеты, причем для этого ей порой было достаточно сходить в городской парк и присмотреться к людям.

Individuum специализируется на «приключенческом нон-фикшне»

за несколько десятков лет до выхода романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» и одноименного фильма с Джеком Николсоном в главной роли. Кизи делает по сути то же, что и Нелли Блай: показывает пациента сначала человеком и лишь потом — человеком с диагнозом.