Анастасия Басова

А вдруг только в наших травмах может зародиться будущее?

— Когда бо‍­ишь‍­ся чего-​то, — ска‍­за‍­ла она, — это знак, что имен‍­но это тебе и нужно сде‍­лать.

иногда он смотрел на себя, гуляющего с огромной собакой по незнакомому городу, и удивлялся тому, как он вообще до такого дошел.

Напоминает вращающиеся двери, — сказал Дейл. — Ты не внутри, но и не снаружи.

— Но невозможно не впустить людей, когда они хотят зайти, и невозможно спросить у них, что они дадут тебе взамен

, сказал он, получается как у тех пар, которые делят диван на две части, когда разводятся: дивана больше нет, но, по крайней мере, можно сказать, что это честно.

и. Иногда он задается вопросом, продолжил он, ради чего публика собирается на такие мероприятия. Его несколько раз приглашали быть модератором, и он повидал много всего необычного: люди засыпали в первом ряду и откровенно храпели; люди разговаривали, когда авторы были на сцене; люди вязали или разгадывали кроссворды, а однажды кто-то даже читал книгу. Фестиваль предлагал большую скидку в случае покупки нескольких билетов, так что люди обычно брали сразу много и в пятидесяти процентах случаев, кажется, даже не знали, на кого идут. Один автор, историк Второй мировой войны, — тут он назвал знакомое имя, — перестал рассказывать о своей книге и вместо этого начал петь старые песни времен Лондонского блица, воодушевляя публику подпевать вместе с ним, — оказалось, что большинству были известны слова. У них замечательно получилось петь под шум дождя с улицы

Хорошо, когда тебе напоминают о фундаментальной анонимности писательства, о том, что читатель берет книгу, ничего не зная о ней, и задача состоит именно в том, чтобы убедить его прочесть ее до конца

Я вдруг поймала себя на том, что задаюсь вопросом, кто она такая. За ней тянулся шлейф драмы, который, казалось, предполагал два типа отклика: увлечься или отойти в сторону

рыбные палочки и эскимо, у Джейн — полуразложившиеся грызуны. Эпизоды голодания в жизни Марсдена Хартли, добавила она, стали еще одной их общей чертой: они сказались на нем так, что он был одновременно одержим едой и испытывал по отношению к ней ужас. Как только появлялась возможность, он компенсировал эпизоды голода обжорством