Елена Малисова

«Если бы ты только знал, сколько откровений и слов любви я там сказал! А потом всё сжигал»,

Ты сыграешь мне «Колыбельную»?

Детство — время, когда жизнь понятна и проста, когда есть четкие правила, когда есть ответ на каждое «почему» и «что будет, если». В простоте и понятности и есть ключ к детству.

Наверное, каждый прогрессивный человек недоволен, что у нас в стране все живут как пятьдесят лет назад: пионерия, комсомол, партия. Я тоже не слепой, но другого выхода нет.

Не страшно, когда старое заменено новым; страшно, когда старое просто забыто и брошено.

зная, как объяснить самому себе это чувство, он назвал его «желанием дружить» и даже «очень сильным желанием дружить».

С ростом она, конечно, преувеличила. Юрка дай бог чтобы Леонидовну перерос, но бога в СССР не было.

Его по-подростковому раздражало в людях стремление жить по инерции, по указанному направлению, и нежелание хоть изредка шагнуть в сторону и сделать что-то не так, как их научили.

— Я тебя никогда не увижу…

Ярость закипела в нем куда сильнее, чем вода в чанах, но, раз Володя попросил, он прекратил. Юрка бы что угодно для него сделал. Все бы отдал ему: самое вкусное — ему, самое лучшее — ему, небо — ему, воздух — ему, музыка — ему. Весь Юрка — ему. Все, что у него есть, было и будет. Все, что есть в нем хорошее и ценное, все лучшее и светлое, вся душа, все тело, все мысли и память. Все бы подарить, лишь бы Володя не был таким подавленным и нервным.