Дэвид Эберсхофф

— Постарайтесь уснуть, господин Вегенер, — сказал Хекслер.

Установка загудела еще громче, на живот Эйнара как будто бы легла горячая ладонь. И тогда он понял: что-то не так. Открыв глаза, он успел заметить чей-то лоб, прижатый к темному окошку. Следом там же появился второй расплющенный лоб. Если бы Грета была рядом, сонно подумал Эйнар, она бы отвязала его и увезла домой. Она бы пинала этот зеленый агрегат, пока он бы не заглох. Помещение сотряс оглушительный грохот вибрирующего металла, но Эйнар не мог открыть глаза и посмотреть, что случилось. Будь Грета здесь, она бы велела Хекслеру отключить его адскую машину. Будь Грета здесь… Эйнар не додумал эту мысль до конца, потому что уже погрузился в сон — нет, глубже: в бездну.

Порой, сидя рядом с Лили у чугунной печки, Грета думала, что годы бурных перемен и потрясений остались позади и остаток дней они могут провести, мирно занимаясь живописью и живя каждая по отдельности, но вместе.

Вечное стремление к одиночеству сталкивалось в ней с желанием постоянно любить и быть любимой.