Сергей Лунин

Войско Запорожское, сохранившееся только на Левобережье и под протекторатом российских царей, стало фундаментом нескольких проектов национального строительства. Один из них, чьи авторы признавали только имя “Украина”, а Гетманщину полагали не только своей родиной, но и вполне оформленным государством, лежит в основе современной украинской идентичности. Другой, где предпочтение отдали ее официальному русскому названию – Малороссия, стал начальным этапом малороссийства, то есть традиции считать Украину “Недороссией”, а украинцев – частью общерусской нации.

1669 году, во время восстания Дорошенко, Москва согласилась на почти такие же условия, какие выторговал у нее Богдан Хмельницкий. Как раз в это время Польша закручивала и так уже тугие гайки на своем берегу Днепра. С предсказуемым результатом: с запада на восток шли все новые волны переселений, и Левобережье процветало, тогда как противоположная сторона пустела. Ценой уступок Москва, а затем Санкт-Петербург ловко удерживали казаков в подданстве.

Иннокентий Гизель, архимандрит Печерской лавры, был одним из тех, кто добивался того, чтобы оставить город в России, а вот митрополита – под омофором далекого константинопольского патриарха. Не тут-то было. Киев так и не вернулся к полякам, зато в 1685 году Романовы с помощью своих сторонников на Украине сумели перевести Киевскую митрополию под юрисдикцию Москвы. Киевское духовенство получило царя в покровители, но поплатилось за это автономией.

“Синопсис” издали в лавре по благословению Гизеля в 1674 году, когда в Киеве готовились отбивать нападение турок и молились, чтобы поляки не вытребовали город обратно. В книге город представлен первой столицей российских царей и колыбелью российского православия – святым местом, которое просто нельзя оставить католикам или басурманам. Поддерживали такой тезис упоминания славяно-российского народа – нации, что, согласно авторам “Синопсиса”, объединяла Россию и Гетманщину. Именно так родился до сих пор принятый миф о киевском происхождении современной России. Однако для Москвы первых поколений Романовых такой взгляд был совершенно новым. Архитекторы империи лишь в XIX веке по достоинству оценят подарок, сделанный им велемудрыми киевскими монахами, – утверждение о национальном единстве России и Украины.

После 1667 года они стали говорить об Украине по обе стороны Днепра.

Только когда шведская армия повернула с московского направления на украинское, а царь отказался прислать на выручку войска – Петр велел обороняться своими силами и жечь города и села на пути

Россия не исполнила главного обязательства – защиты территории Украины, которое много раз принимала, подписывая договоры с гетманами. Настало время и Левобережью войти в игру на восточноевропейской шахматной доске.

Москва, то есть народ великороссийский, нашему народови малороссийскому завше ненавистна, издавна в замыслах своих постановила злосливых народ наш до згубы приводити

Среди простых казаков, мещан и крестьян прошведская ориентация отклика почти не находила. Народ предпочитал православного монарха, а не мусульманина, католика или, в этом случае, лютеранина. Когда настало время генерального сражения между Карлом XII и Петром I, в рядах войска последнего украинских казаков оказалось больше.

В отличие от предыдущих гетманов, Мазепа сумел завладеть рычагами и политической, и экономической власти. Благодарить за это ему следовало имперский центр, который не поддерживал до такой степени ни одного предшественника Мазепы. Петр I видел в нем преданного слугу. В 1689 году, когда Петр открыто выступил против Софьи, старшей сестры, правившей государством, Иван Мазепа встал на его сторону. Позднее царь учредил орден Св. Андрея Первозванного, и хозяин Украины получил его вторым по счету.