Роджер Крез

Стратегия осознанного повторения предполагает необходимость сосредоточиться на значении. Например, чтобы запомнить слова, надо не просто сохранить их в рабочей памяти с помощью повторения, а применить осознанные стратегии, например перефразировать, соотнести с другими известными вам словами или с тем, как это слово связано с вами. Возможно, за день вы будете заучивать меньше слов, но с помощью осознанного повторения они станут для вас более значимыми, и таким образом вы с большей вероятностью их запомните и будете правильно применять

Как говорил Осубел, «самый важный фактор, влияющий на обучение, — это то, что человек уже знает. Выясните, что именно он знает, и учите его в соответствии с этими знаниями»

В театре есть примета, что, если генеральная репетиция прошла отлично, премьера будет ужасной. Но если генеральная репетиция пройдет ужасно, премьера будет отличной. Почему? Согласно закону Йеркса–Додсона, если актеры и рабочие сцены очень хорошо подготовлены, генеральная репетиция не стимулирует их, и без дополнительного возбудителя в виде публики они не очень стараются. На следующий вечер присутствие публики дает дополнительное внешнее возбуждение, и актеры играют хорошо. Иначе говоря, если вы что-то хорошо знаете, вы лучше выступите перед группой людей, чем в одиночестве.

начале 1930-х гг. он придумал термин «зона ближайшего развития» (ЗБР) для обозначения метафорической области между тем, на что ученик способен без посторонней помощи, и тем, что он может сделать только под руководством учителя

На этот случай выучите ряд устойчивых словосочетаний, которые не дадут собеседнику говорить вместо вас или (еще хуже) перейти на ваш родной язык. В английском языке к таким словосочетаниям относятся Let me see («Дайте подумать»), Hold on («Подождите») или Just a moment («Минутку»). Таким образом неловкий интервал молчания превратится в «заполненную паузу», и ваш собеседник не перехватит инициативу{56}. И снова мы видим, как взрослые, понимающие основные правила ведения беседы, могут воспользоваться этими знаниями, чтобы компенсировать то, что они медленнее понимают и говорят.

Прежде всего, говорящие на двух языках показывают лучшие результаты в тестах на выборочное внимание и многозадачность. Выборочное внимание оценивается с помощью теста Струпа, в котором испытуемые смотрят на названия цветов, написанных различными цветами.

Более развитую способность к многозадачности у тех, кто говорит на двух языках, можно объяснить тем, что они постоянно подавляют один из языков и этот процесс дает когнитивные преимущества другим видам деятельности.

Главная мысль этой книги такова: взрослые могут с выгодой использовать при осваивании нового языка то, что им уже известно.

Еще одна причина, по которой сложно оценить размер словарного запаса человека, заключается в том, что все мы говорим по-своему, что называется идиолектом. Идиолект{77} – это уникальный, характерный для конкретного человека способ использования языка.

Как показывает этот пример, навыки межличностного общения в одной культуре не всегда годятся для другой. Обычно их требуется скорректировать. Влияющие на язык культурные различия удобно рассматривать, определив, относятся ли они к культуре с высоким или низким контекстом{48}.

К культурам с высоким контекстом относятся Япония, Китай и Корея[3]. Что касается прагматики, люди, принадлежащие к такой культуре, оставляют многие вещи несказанными, поскольку практически всем носителям языка известен культурный контекст{49}. Иначе говоря, поскольку между собеседниками имеется много общего, указывать на очевидное считается лишним, глупым или грубым. В культуре с высоким контекстом собеседники говорят немного и молчание тоже передает смысл. Такой стиль речи позволяет разделить собеседников на «своих» и «чужих». Например, в японском, корейском и китайском языках слово «иностранец» дословно переводится как «человек из чужой страны». Кроме того, корейцы настолько привыкли называть Корею «наша страна», что, когда американцы пытаются аналогично говорить о США, их часто неправильно понимают, думая, что речь идет о Корее.

С другой стороны, люди, принадлежащие к культурам с низким контекстом (жители Германии, Норвегии и США), не считают автоматически, что между ними и собеседниками, говорящими на том же языке, много общего. Поэтому подразумеваемая информация озвучивается. Интересно, что одна из причин, по которой речь шизофреников считается бессвязной, такова: люди, страдающие этим заболеванием, не учитывают сведения, общие для них и их собеседников. Речь шизофреников становится понятнее, если они проводят больше времени со своими собеседниками, что, вероятно, происходит из-за расширения их общей платформы{50}.