Дуглас Норт

Хотя мы действительно можем наблюдать определенное сближение между передовыми индустриальными странами, ведущими взаимную торговлю, поразительная черта последних десяти тысяч лет истории заключается в том, что в мире сложились общества, радикально отличающиеся друг от друга по религиозным, этническим, культурным, политическим и экономическим критериям, а разрыв между богатыми и бедными, развитыми и слаборазвитыми нациями сегодня такой же большой, как и прежде, а может быть даже гораздо больше, чем когда бы то ни было раньше.

Почему бы политическим руководителям государств со стагнирующей экономикой не заимствовать у других более успешную политику?

В качестве иллюстрации успеха возьмем хорошо известный экономический сюжет — рост американской экономики в XIX веке. В начале прошлого столетия в США сформировались базисные институциональные рамки (Конституция и Статут северо-западных территорий, а также нормы поведения, поощряющие упорный труд), которые послужили толчком к развитию экономических и политических организаций (Конгресс, местные политические органы, семейные фермы, торговые дома, судостроительные компании). Деятельность этих организаций, направленная на максимизацию результата, привела к росту производительности и подъему экономики, причем это воздействие было как непосредственным, так и косвенным вследствие поощрения инвестиций в образование. Благодаря этим инвестициям не только возникла свободная система общественного образования, но и были созданы экспериментальные сельскохозяйственные станции, повысившие производительность в аграрном секторе; на основе закона Моррилла были открыты публичные аграрные университеты.

Развиваясь на основе использования открывшихся возможностей, экономические организации стали не только более эффективными (Чендлер, 1977), но и постепенно сами изменили институциональные рамки.