Кэмрин Гарретт

«Я тебя люблю» — одно из самых страшных предложений. Как будто ты протягиваешь кому-то свое сердце и просишь его не ранить.

Рядом со мной стоит Лайла из выпускного класса. Она играет Мими

Ты задала мне вопрос. — Он приподнимает пальцами мой подбородок. — И ушла, а я не успел ответить.

Он трогает мой подбородок. Его пальцы трогают мой подбородок, как в фильмах, над которыми я стебусь с друзьями

— Фуф, хорошо, — говорит Клавдия, вглядываясь в мое лицо. — А по тебе и не скажешь, что у тебя ВИЧ.

В голове что-то щелкает, будто короткое замыкание.

— В смысле?

— Ой, я не хотела тебя обидеть, — с квадратными глазами лопочет она. — Я просто имела в виду… ты не выглядишь больной. Ты нормально выглядишь. Я не знаю…

— Угу, — говорю я, закатывая глаза. — Точно. Ты не знаешь.

Не уверена, чего я ожидала, — не открытой ненависти, конечно, но и не такого дурацкого комментария. Клавдия не идиотка. Мне даже кажется, что она это специально сказала, чтобы меня задеть.

За кухонным столом папа читает газету и потягивает кофе из чашки с надписью «СЛЕЗЫ БЕЛЫХ

Давай отвечай и поставь на громкую связь. Я хочу услышать парня, из-за которого ты не спала всю ночь

Эрик закатывает глаза и резко сваливает. Я смотрю ему вслед

— Э-э, — наконец произносит он, — можно я тебя обниму?

Мои брови взлетают:

— Ты хочешь до меня дотронуться?

— Ну да. — Он сдвигает брови. — Почему нет

Майлз целует меня в щеку, и я вздрагиваю от неожиданности.

— Это не секс, — говорит он. — Никаких биологических жидкостей, верно? Так что целоваться нам можно.

Я даже не знаю, что сказать. Он слишком прекрасен

— Я бы не смог тебя ненавидеть.