Эллен Хоун

Почти взобравшись, Принц увидел, что у Рапунцель накладные ресницы и алая помада на губах.

— Ого, — удивился принц. — Не ожидал, что кто-то вроде тебя пользуется декоративной косметикой.

— Кто-то вроде меня? — вскинула брови Рапунцель.

«Блин, — подумал Принц. — Снова я не то сказал. С ней так сложно разговаривать».

— Людям не нравится, когда им указывают, как выглядеть, — сказала Рапунцель. — У каждого свой идеал красоты. Девушкам каждый день указывают, кем им быть. Если мы хотим выразить себя с помощью макияжа, нам говорят, что мы выглядим ненатурально. Если же мы выглядим натурально, нам говорят, что мы неженственные уродины. Такое ощущение, что от мужского мнения никак не избавиться. Даже когда ты живешь в башне. Тебе пора!

— Мулан, ты же знаешь: я на твоей стороне, — начал Генерал Ли. — Но, к сожалению, это не в моей компетенции. Мы просто не можем себе этого позволить. Ты же не будешь заставлять нас выбирать: твоя зарплата или обмундирование для войска? Возьмешь такой груз на душу?

Мулан была возмущена: она знала, что мужчине он такого бы не сказал. Если мужчина просит, чтобы ему повысили зарплату, его считают амбициозным. Если же это делает женщина, ее будут считать меркантильной. У Мулан не было времени на двойные стандарты.

Она подумала о причинах, которые держат ее здесь: другой армии, к которой бы она могла присоединиться, не было.

С другой стороны, все происходящее было полным отстоем.

— Я понимаю… — протянула Мулан.

— Я знал, что ты поймешь, — удовлетворенно качнул головой Генерал Ли.

— …Я понимаю, что достойна того, чего требую. Сегодня подам заявление об отставке. Спасибо, что уделили время.

— Джон, Майкл, это мой последний день в детском саду. Скоро я не смогу читать вам сказки, — сказала она. — Мама и папа говорят, что я уже большая. У меня появится собственная комната — это конечно круто, только вот также означает, что я стала на шаг ближе к оплате налогов.

Можете ли вы теперь поверить, что единственная история похищения, которая до нас дошла, была о девушке, страдавшей стокгольмским синдромом и проводившей время за чтением книг и игрой в снежки со своим похитителем?

Мы вот тоже не можем.

Конец

— Мне нравится быть одной, — объясняла Дюймовочка. — Мне нравится развалиться на двуспальной кровати в позе морской звезды, писать с открытой дверью и знать, что, когда я вернусь домой, остатки вчерашней еды будут целы. Еще мне нравится читать сказки взахлеб и не ждать, пока кто-то другой дочитает до места, на котором я остановилась.

В большом городе арендная плата была непомерно высока, поэтому единственное место, где Золушка могла позволить себе жить, было место у камина с кучей мышей. В объявлении это называлось «уютная студия». С другой стороны, дорога до работы занимала мало времени

Позже Золушка добилась всего того, о чем говорила в тот вечер. Надо признать, было нелегко, но она была настойчива. Она разбила воображаемый «стеклянный потолок» на столько же частей, на сколько рассыпалось это хрустальное пресс-папье.
И с тех пор Золушка носила только удобную обувь без каблуков

Русалочка засомневалась: «Если бы я знала, что в сделку входит вагина, я бы хорошо подумала, прежде чем в это ввязываться».

Этот мир не оставил мне шансов с самого рождения. Чтобы получить образование и добиться финансовой устойчивости, мне нужно молиться о гранте на обучение. А если мне вдруг повезет, все равно придется работать на двух работах, чтобы выжить. Я погрязну в долгах, живя от стипендии до стипендии, не имея крепкого плеча, на которое можно опереться. Любая проблема может стать критической: больничные счета, потеря работы, проклятие злой ведьмы