Антонина Крейн

шестом-то классе?! С девочками, ты хотел сказать.
– Нет, с девушками! Мне всегда нравились люди постарше.

– В шестом-то классе?! С девочками, ты хотел сказать.
– Нет, с девушками! Мне всегда нравились люди постарше.

Думаю, это очень логично: найти себе новую крышу, раз старая всё равно уехала.

– Гулять.
Феликс посмотрел на меня, как на идиота.
– Ты ведь понимаешь, что девушка – не собака? Слово «гулять» не будет вызывать у нее экстаз по умолчанию.

Уже когда я был на первом этаже, Феликс перевесился через перила и окликнул меня:
– Эй! Какое имя ты дашь клинку?
– Пусть будет Людвиг.
– Э-э-э, Бетховен?.. Почему?..
– Он должен быть глух к мольбам врагов, – торжественно сообщил я, и Феликс закашлялся, от неожиданности поперхнувшись кофе.
– Какой ты кровожадный, оказывается... А девушку все же покорми! – крикнул он, и дверь парадной поддержала его слова, громко хлопнув мне вслед.
***

Я было рефлекторно отвернулся – как-то неприлично смотреть на полуголых людей, даже если они сами устраивают шоу – но кое-что очень странное приковало мой взгляд.
Справа под ребрами у Феликса была татуировка в виде золотой рыбки с длинным, как у петушка, хвостом. Очень красивая и… живая. Она деловито плыла куда-то, помахивая хвостиком и пуская мирные пузыри.
Застигнутая врасплох внезапной обнаженкой, рыбка вздрогнула, резко остановилась и бросила укоряющий взгляд наверх, словно пытаясь пристыдить хозяина – ты совсем дурак, что ли, меня так показывать?! Клянусь: будь у нее руки, она покрутила пальцем у виска. В итоге рыбка оскорбленно булькнула, а потом развернулась и, проплыв вниз по подтянутому животу Рыбкина (вот гад: у него даже были кубики), скрылась под джинсами.

Стоп. Так Небесные Чертоги – это небесные чертоги в прямом смысле этого слова?! Вот прямо дворцы в небе?! Почему я прежде об этом не подумал, несмотря на все намёки Феликса, а-а-а!