Кэрол Дайхаус

радикальное видение социализма и новой жизни Эдварда Карпентера. И «Африканская ферма» (Story of an African Farm, 1883)

В семнадцатом веке женщин принято было считать более распутными, чем мужчины, потому что их страстями управляла сама природа, они были неподвластны разуму1.

И крайне важно, что это «изнасилование» происходит в выдуманном мире, где женщина, которая его и выдумала, контролирует обоих героев и весь ход повествования.

Танец всегда оставался средством, с помощью которого женщины могли выражать и исследовать желание и страсть.

В Америке и Великобритании 1900-е ознаменовались вспышкой «танцевальной мании», или «танцевального помешательства», которую современники — а позже и историки — связывали с новыми формами женской свободы12.

Первая мировая война одновременно расширила и поставила под удар свободы женщин22. Девушки пошли работать на военные производства и в другие профессии, которые ранее считались исключительно мужскими. Их горизонты расширились благодаря возможности путешествовать и работать, доступности кинематографа. Эти новые возможности иногда приводили к моральной панике: так, например, случилось с «лихорадкой хаки» — это условное название придумали для иллюстрации убеждения, что женщины становятся нимфоманками и буквально бросаются на солдат.

Кроме того, новая система голливудской «популярности», во многом благодаря выпуску журналов о кино и другим формам журналистики, подпитывала массовое идолопоклонничество среди фанаток, обычно предполагавшее почти детективный интерес к личности знаменитостей и их частной жизни33.
Если женщинам по отдельности было опасно терять над собой контроль и поддаваться страстям, то действовать сообща было как будто безопаснее.

Еще в начале девятнадцатого века композитор и пианист Ференц Лист вдохновлял женщин на невероятную преданность, которую современники даже прозвали «листоманией»35.

Но к концу 1930-х годов ситуация изменилась, и секс пришлось скрывать за метафорами.

Открыто показывать женщин в роли субъектов сексуального желания становилось все сложнее.