Евгения Макарова

Перед нами роман, воспаривший над всеми остальными произведениями американской реалистичной беллетристики со времен Второй мировой войны.

Ему было всё равно, о чем люди говорят, лишь бы они говорили по существу. И предыдущая тема должна быть завершена, прежде чем начата новая. Мысли должны быть упорядочены, как товарные вагоны на рельсах. Ты не можешь, описывая лето в Париже, начать говорить про Стамбул.

роман наводил на мысль, что страх перед болью более разрушителен, чем сама боль, а мне очень хотелось в это верить, я почти сразу же перечитал его.