Мэттью Стокоу

Еще я губами трогал эту чертову корову.

В замусоренной кухне на столе, с которого они по сей день ели, она вытащила его из дерьма между своими ногами и прокляла. А он, предчувствуя целую жизнь еще худшего дерьма, написал ей в глаза.

Он поболтал рукой в крови на полу, та была вязкой, несколько сгустков прилипли к пальцам. Слезы капнули на застывающую поверхность лужи нежно-розовыми брызгами

Крипе — наглухо ебнутый на всю голову, это ясно как день, но может ли быть так, как он говорит?