вздрагиваю и оглядываюсь; там, позади, на носилках, лежат мои товарищи и все еще взывают к нам. Настал мир, а они все равно должны умереть. Но я дрожу от радости и не стыжусь этого. Странно, странно…
Быть может, только потому вновь и вновь возникают войны, что один никогда не может до конца почувствовать, как страдает другой