Андрей Фурсов

Речь о другом — о том, что реальной материальной базой коммунизма был капиталистический способ производства, его материя, от которой коммунизм и отталкивался с помощью капиталистической же функции.

Коммунизм — отрицательный мутант Капиталистической Системы, ее негативное творение, превращение.

У коммунизма нет положительной основы, кроме самого себя, но эта положительная основа — отрицание капитала-субстанции. Поэтому коммунизм вынужден расширяться, расползаться и (или) пожирать самого себя, свое будущее, лишать себя будущего, транжиря людской потенциал, здоровье, «мозги», природу.

Поэтому восторги наших как «патриотов», так и «демократов» по поводу успехов экономической реформы в КНР, «китайского пути к рынку» напрасны. Это — не для нас и не про нас. Не про СССР-Россию. У нас так не выйдет. Экономизация жизни, рынок не подрывают основ китайского общества, они в течение тысячелетий были органично вплетены в его ткань, и «китайский коммунизм» лишь на краткий исторический миг, какие уже случались и раньше, приглушил их. А ныне «усилил звук» без ущерба для себя, напротив — с пользой. В этом смысле Китай, закаленный отрицанием капитализма, вступает в XXI в. чем-то вроде социального киборга, которого извне уже едва ли чем проймешь. Поэтому Китай отличается от всех коммунистических обществ настолько, что у меня есть сомнения в правомерности применения самого термина «коммунизм» к Китаю, КНР.

«Российско-советский коммунизм» сомнений не вызывает, «танковый» (Восточная Европа), «сахарно-банановый» (Куба, Никарагуа), «пальмово-веточный» (Мозамбик) — тоже. А вот «конфуцианский коммунизм» — это уже сложнее. Нам всерьез предстоит думать над проблемой «китайской системы». Нам — это и миру в целом, и особенно России. Это — наша экзистенциально-геополитическая проблема, которая не только не помещается в рамки «капитализм-коммунизм», но и существует главным образом не в их плоскости.

Агент спецслужб, гангстер и революционер сделаны из одного теста, которое замесили в последней трети XIX в., а выпекли в самый канун XX.

Не случайно и различие формулировок: в сталинской России — «враг народа»; в нацистской Германии — «враг государства и народа» (а ядро народа — партия). Отсюда — национал-социализм, акцентирование народа, почвы и крови.

Коммунизм был негативно-функциональным Зазеркальем капитализма, где все наоборот. Не случайно в перестроечном СССР «правыми» называли тех, кого во всем мире именуют «левыми», — и наоборот.

Капитализм вступил в старость. В свою позднюю осень, и было бы очень интересно и осень и другие его сезоны изобразить в духе итальянского художника Арчимбольдо. Увлекательная задача.

Мы быстрее включаемся в мировую преступную систему, чем в мировую экономическую. Впрочем, грань между двумя этими системами становится все более пунктирной.