Вадим Шефнер

Дождь в серебряных сапожках
Пробежал по крыше.

Ты мне приснилась на рассвете,
И, пробуждаясь, наяву
Глаза в глаза я взор твой встретил —
Чуть дымчатую синеву.

В окно глядел рассвет весенний,
Капель стучала в тишине, —
И самых светлых сновидений
Светлей ты показалась мне.

Человеку стоит дивиться
Человеческим чудесам.

Я пил из колодцев пустыни,
Воды я не помню вкусней,
Хоть, кажется, горечь земная
Изрядно подмешана к ней.

Но в этом волнистом просторе,
Где ни колеи, ни следа,
Такой драгоценной и чистой
Казалась мне эта вода!

Из ржавой консервной жестянки,
С обросшим и жадным лицом,
Напиток богов и верблюдов
Я пил, позабыв обо всем.

Из водопроводного крана
Струя холодна и вкусна,
В ней горечи привкуса нету,
Да только не та ей цена.

Иной ее выпьет лениво
И даже невкусной найдет, —
А в горьких колодцах пустыни
И горечь за сладость сойдет.

Кто пил из далеких колодцев,
Навеки запомнил одно:
Чем счастье трудней достается,
Тем сердцу дороже оно.

Как будто и глаза похуже,
Но все ясней за годом год
В своем стоцветном всеоружье
Земля передо мной встает.

Она встает, в глаза мне кинув
Снегов живую белизну,
Цветов невзрачных, трав низинных
Таинственную новизну.

От рощи, от речной излуки
Не отвести порою глаз.
О, как в предвиденье разлуки
Взор обостряется у нас!

Неужто только на исходе,
В преддверье вечной слепоты,
Дано нам различить в природе
Ее заветные черты?

Твое несчастье в том, что ты не знал беды,
Легки твои пути, легки твои труды.
Пусть говорят слепцы: тебе во всем везет, —
Но не хотел бы я шагать с тобой в поход.

Я видывал таких. Ты добр, покуда сыт,
Покуда твой кусок легко тобой добыт.
До первой встряски ты и ловок, и умел,
До первой рюмки трезв, до первой драки смел.

С товарищем моим пошел бы я в поход,
Хоть в жизни, говорят, ему и не везет.
Победы он знавал, но и хлебнул беды,
Трудны его пути и нелегки труды.

Он — не на побегушках у судьбы,
Он падал и вставал, шаги его грубы.
Такой не подведет, он жизнью закален,
Его удача в том, что неудачник он.

Холодновато пахнет мята,
Деревья клонятся ко сну,
И ночь на краешек заката
Плывет, как щука на блесну.

И в линию одну во мраке
Слились окрестные леса,
Созвездий огненные знаки
Вмонтированы в небеса.

Сова, владычица ночная,
Летит, хвостом своим руля, —
И спит, цены себе не зная,
Умаявшаяся земля.

Ни шелеста, ни взлета ветра,
Недвижны иглы на сосне,
Лишь вздрагивает чуть заметно
Трава, растущая во сне.

Так я долго жил с тобою рядом,
Что едва тебя не позабыл.

Встают соцветий купола
Над колоннадами стеблей.

Вглядись, вглядись, к земле припав, —
Зеленый город рвется ввысь,
Сторожевые башни трав
Победно в небо поднялись.

На уровне твоих зрачков —
Балконы алых лепестков,
Зеленые массивы стен,
Система шпилей и антенн,

И колокольчик над тобой
Склоняет рупор голубой.

Пусть крыльями плещут в мембраны
Не вороны темных страстей,
Не коршуны зла и обмана,
А голуби добрых вестей!