Жозе Сарамаго

Нет его здесь, сказала она сама себе, от первой своей смерти он спасся.

Единственное же сходство между достоянием Иова и достоянием Иосифа в том, что было у первого семеро сыновей и три дочери, у второго же — семеро сыновей и две дочери, так что в этом отношении несомненное преимущество оставалось за плотником, которому все-таки удалось спасти мир от прихода в него еще одной женщины.

Пусть слова эти, на первый взгляд кажущиеся загадочными, не обратят ваши помыслы к метафизическим размышлениям, ибо смысл их очевиден и обыден и значат они всего лишь, что того человека, который останется на земле последним, некому будет класть в эту землю.

На свет ты появился из такого места, куда вернуться уж при всем желании не сумеешь.

Хватит спать, паренек, поднимайся, скотина моя проголодалась, а отныне и впредь ты будешь водить ее на выпас, и в жизни еще не было у тебя дела важней.

Когда пала на землю ночь, он вышел из тьмы к свету костра и сказал: Это я.

Плачешь? — спросил Бог. Да нет, это у меня всегда глаза такие, — отвечал Иисус.

Но поцелуй не затянулся, и ничего удивительного в этом нет: не в обычае тогда были долгие поцелуи.

Стало быть, Иисус — сын мой и Господа? Женщина, что за непочтительность, как смеешь ты ставить себя на первое место, должно говорить «сын Господа и мой». Сын Господа и твой? Да не мой, а твой. Ты вконец меня запутал, задурил мне голову, отвечай толком, чей сын Иисус? Сын Божий, а ты в данном случае лишь зачала его, выносила и родила.

Потом, сын Мой, как Я тебе уже говорил, будет нескончаемая история, писанная железом и кровью, пламенем и пеплом, будут океаны слез и бескрайние моря страданий.