Натан Дубовицкий

прочими орудиями неистовых чаепитий.

Жалость его засветилась нежно и стала почти совсем как любовь, хотя и ненадолго. На одну, то есть, только минуту, из таких, впрочем, минут, каких на весь человечий век наберется на четверть часа всего, но от которых тепло в самых январских его и страшных закоулках.

Сара и вправду была удобной. Компактная, простая в эксплуатации. Память имела неёмкую, но достаточную для хранения всех поз камасутры, нескольких русских слов и трёх десятков популярных мелодий. Систему управления имела сенсорную, несложную. Лёгким прикосновением неважно чего к её правому плечу мгновенно приводилась в рабочее состояние сексуального возбуждения.