Эми Бэнкс

Основная мысль всех этих высказываний очевидна: потребность в других людях – это нездоровое явление

Вместо того чтобы говорить людям, подверженным приступам гнева или страдающим хронической безответственностью, что они должны освоить навыки саморегуляции, мы выбирали наиболее прочные отношения и работали над развитием новых эмоциональных навыков в атмосфере, позволяющей рисковать. Иногда я встречалась с людьми, оказавшимися в крайне трудной ситуации, круг общения которых ограничивался одной-двумя насильственными связями. В таких случаях мы вместе искали возможность разорвать эти связи и мягко, медленно выстроить отношения, открывающие перспективы в плане принятия и душевного тепла. Начиная с этой отправной точки мы продолжали работу, которая позволяла им расти, развиваться, устанавливать контакты, исцеляться и двигаться дальше. Я тоже развивалась, не желая дистанцироваться от пациентов. Тогда как психотерапевт, применяющий теорию разделения-индивидуации, считает своей задачей помочь пациентам обрести независимость, я формировала с ними подлинные отношения, делясь своими волнениями и чувствами и расширяя при этом свою систему эмоций. В рамках таких отношений развивался и мой пациент, и я сама. Именно так работает реляционно-культурный подход. Один из моих клиентов сказал по этому поводу следующее: «Реляционная терапия отличалась от моего прежнего лечения, когда со мной обращались как с человеком, не связанным реальными отношениями с психотерапевтом. В ходе курса реляционной терапии мы работали вместе. Психотерапевт делала все возможное, чтобы установить со мной эмоциональный контакт. Я видел и ощущал ее внимание и заботу».

-за сложных жизненных обстоятельств Брук нейронный путь в ее нервной системе не смог правильно прочитать и адекватно отреагировать на людей, которых она увидела, придя на вечеринку. Вместо доброжелательных лиц Брук мерещились насмешки. Даже когда она попыталась уговорить себя по-другому воспринимать происходящее («Успокойся, Брук, никто над тобой не смеется»), ей не удалось совладать с чувством опасности и ощущением, будто она здесь нежеланный гость. Но когда она поговорила со своим новым другом Питом, этот путь в ее нервной системе (разумный блуждающий нерв) начал выполнять свою работу. Брук смогла не только расслабиться, но и лучше передавать и принимать социальные сигналы. Она источала доброжелательность, и ответная реакция окружающих не заставила себя ждать.

В теории разделения и реляционно-культурной теории есть несколько общих идей: для того чтобы быть здоровым, вы должны понимать, кто вы есть, каковы ваши мысли и чувства

отношения сами по себе – не самоцель. Хотя они действительно могут стать безопасным убежищем, их роль этим не ограничивается. Они помогают вам и другому человеку развиваться, понять самих себя, повышают вашу самооценку и эффективность работы и вызывают потребность в большем количестве коммуникаций

реляционно-культурную теорию

В действительности и мать, и бабушка Брук были тревожными людьми, которые часто отдавали предпочтение небольшим группам близких людей перед большим скоплением народа. С другой стороны, обе женщины умели показывать Брук свою любовь и поддержку. Эти два фактора, тревога и любовь, и повлияли на реакцию вегетативной нервной системы Брук на межличностное взаимодействие. У нее не было того, что нейробиологи называют высоким вагальным тонусом[2]. Разумный блуждающий нерв Брук не всегда выполнял свои функции на должном уровне, что усложняло ее способность справляться с социальными ситуациями. Она была склонна чувствовать угрозу со стороны малознакомых людей, даже если они демонстрировали дружелюбные или нейтральные намерения. Брук провела целую неделю в страхе перед предстоящим событием, поэтому без подбадривающего присутствия друга не смогла воспринять улыбающиеся лица окружающих как благожелательные – ей они казались насмешливыми и равнодушными. Поскольку разумный вагус Брук не воспринимал окружающую среду как безопасную, он не смог подать симпатической нервной системе успокаивающий сигнал. В итоге Брук не сбежала с вечеринки, но предпочла затеряться где-то в кулуарах.

Вы вместе поплачете и посмеетесь, а в конце вечера разойдетесь в разные стороны. Эта встреча не только улучшит ваше самочувствие; стимуляция разумного вагуса обеспечит его тонкую настройку. Каждый раз, когда вы рассказываете кому-то о проблемах и получаете поддержку, ваш разумный блуждающий нерв быстрее и эффективнее подает свои химические сигналы.

Но что происходит, если разумный вагус формируется в хаотичной, разобщенной и пугающей среде? Если ребенок все время находится в состоянии психологического стресса и его никто не успокаивает, его симпатическая нервная система постоянно стимулируется. Разумный блуждающий нерв ребенка не учится ассоциировать человеческие отношения с комфортом и безопасностью и его мозг не знает, что бывают случаи, когда стрессовую реакцию можно отключить. Если ребенок живет в состоянии повышенной готовности к опасности, он неспособен расслабиться даже тогда, когда ему ничто не угрожает, и не будет получать удовольствия от взаимодействия с окружающими, даже если у них добрые намерения.

А вот разумный вагус не получает возможности хорошо потренироваться и со временем теряет свой тонус и ослабевает, оставляя вас с активным и гиперчувствительным набором стрессовых реакций, из-за чего вы будете воспринимать окружающих как опасных и злых, какой бы ни была реальность. Это трагическая ситуация, поскольку в нас заложено стремление использовать безопасные отношения в качестве способа снятия стресса. Без этого мы можем выглядеть более независимыми, но в действительности становимся слабее.