Леонид Бершидский

Быть в меньшинстве, даже в одиночестве, не значит быть сумасшедшим. Есть правда — и есть неправда, и если держишься за правду, пусть и против всего мира, ты не безумен.

ВОЙНА ЕСТЬ МИР

СВОБОДА ЕСТЬ РАБСТВО

НЕЗНАНИЕ ЕСТЬ СИЛА

Свобода – это свобода говорить, что дважды два – четыре. Если она есть, все прочее – лишь следствия.

ВОЙНА ЕСТЬ МИР
СВОБОДА ЕСТЬ РАБСТВО
НЕЗНАНИЕ ЕСТЬ СИЛА

Но где хранится эта информация? Лишь в его сознании, которое в любом случае скоро сотрут. И если все остальные принимают ложь, навязанную Партией, и все источники рассказывают одно и то же, ложь вписывается в историю и становится правдой.

тем не менее прошлое, пускай по природе своей изменяемое, на самом деле никогда не меняется. То, что правда сейчас, правда от века и до века. Все просто. Требуется лишь бесконечная серия побед над собственной памятью.

они утрачивают либо веру в себя, либо способность к эффективному управлению, либо и то и другое сразу. Тогда их свергают Средние, которые привлекают на свою сторону Нижних, имитируя борьбу за свободу и справедливость. Достигнув цели, Средние загоняют Нижних обратно в рабство, а сами становятся Верхними. Вскоре из оставшихся групп выделяются новые Средние, и борьба возобновляется. Из всех трех групп только Нижние никогда, даже временно, не достигают своей цели.

Не только любое нарушение с его стороны, но и малейшая странность, какое-то изменение в привычках, даже нервный тик, который можно принять за признак внутренней борьбы, — все это непременно будет замечено. Партиец ни в чем не имеет свободы выбора.

Желудком, кожей чувствуешь вечное недовольство, как будто у тебя обманом отобрали то, на что ты имеешь право.

ведь чем старше становишься, тем тяжелее так жить, и разве это не доказывает, что естественный порядок вещей — не такой? Что это неправильно, когда тошнит от неудобства, грязи, нехватки всего, бесконечных зим, липких носков, вечно не работающих лифтов, холодной воды, дерущего кожу мыла, рассыпающихся сигарет, еды то с таким, то с этаким гнусным привкусом?