Мария Красовицкая

«Я делала всё, чтобы моя дочь была счастлива, но она не стала от этого ни капли счастливее»

По-нормандски «амбиция» означает «боль от расставания»; к примеру, собака может умереть от амбиции.

(Запись в дневнике: «Я больше не пишу, не работаю. Как найти выход?») Я перестала быть «интеллектуалкой». Не знаю, насколько это распространенное чувство. Оно причиняет невыразимые страдания.

Выходит, вся моя жизнь — где-то между менструальным календарем и презервативом из автомата за один франк. Это хороший метод измерения жизни. Куда вернее других.

Я утратила последнюю связь с миром, откуда я родом

Тяжело терять своего человека», — сказала она мне.

«До двадцати пяти лет я могла бы море проглотить, со всеми рыбами!»

Самое удивительное в ревности — ее способность заселить целый город, весь мир одним существом, которого ты можешь даже не знать.

Как знать, может, память в том и состоит,
чтобы наблюдать до самого конца.

Я искупила единственную вину, которую испытывала в связи с этим событием: вину за то, что пережила его и ничего с ним не сделала. Словно у меня был дар, а я растратила его впустую. Потому что кроме всех социально-психологических причин того, через что я прошла, есть еще одна, и в ней я уверена больше всего: это произошло со мной, чтобы я об этом рассказала. И, возможно, именно в этом истинный смысл моей жизни: чтобы мое тело, мои чувства и мои мысли стали текстом, то есть чем-то понятным и общим; чтобы мое существование полностью растворилось в головах и судьбах других