Григорий Юдин

В противоположность этому человек со здоровым нарциссизмом мог бы характеризовать себя так: «Внутри себя я устойчиво ощущаю, что я хороший. Со мной все нормально, даже если ситуативно я не справляюсь, не достигаю целей или у меня не получается строить отношения. Мне больно, когда интересные люди меня не выбирают, но я уже не разрушаюсь, думая, что это я — ничтожество. Я ощущаю себя способным быть в отношениях на равных, и мне совсем неинтересно заходить в них сверху или снизу. Я согласен на свое собственное место в отношениях с людьми, и для этого мне не надо быть ни грандиозным, ни каким-то особенным. Фантазии об „идеальной версии меня“ уже не подстегивают. Мне все больше интересно узнавать себя настоящего, а не пытаться соответствовать фантому».

самый важный критерий роста мы заимствовали из физики: разнообразие, помноженное на скорость, плюс коэффициент движения относительно «других». Чем больше всего нового и полезного мы можем уложить в единицу времени, тем быстрее идет наш личностный рост, и особенно здорово, когда мы растем быстрее, чем другие. Ведь сейчас каждый знает, что в будущее попадут не все.

Мир, в котором существовали города-государства, в Новое время исчезал постепенно. Однако во второй половине XIX века большие города с их новым образом и ритмом жизни радикально изменили жизнь Европы. Большие массы людей, не знающих и не желающих знать друг друга, не объединенных никаким общим делом и общим благом, живущих совершенно разной жизнью, оказались сконцентрированы в одной точке пространства, где они были вынуждены выживать и договариваться о правилах совместного сосуществования. Эти городские массы способны на удивительное равнодушие, из-за которого в процветающих городах умножалась бедность, и в то же время — на удивительную рациональность и предприимчивость, благодаря которой они постоянно меняют свою среду. На рубеже XIX–XX веков в развитии транспортных технологий произошло несколько рывков и массы обрели возможность стремительно перемещаться.