Маша Слоним

Там пахло нагретой смолой, йодом, огурцами, ветром и мокрым песком

без конца, пружиня под ногами, казалось, что в самом деле это будет длиться вечно — пока мы тут, мы не стареем, не умираем, мы попали в капсулу бессмертия: пока идешь к морю, тени скользят по тебе длинными прохладными полосами, и от предвкушения соленой воды кожа покрывается мурашками

Машина везла нас в длинное, длинное лето, где будет еще бесчисленное множество круглых дней, и только бедный похищенный Кукури потерялся и без слез плакал в разлуке.

Я всегда думала, что он довольно прохладный внук и мало что помнит из своего младенчества. А он помнит

Как хорошо, что все это было, как же хорошо. У этого сыночка теперь картинка на телефоне — тот дом, где дедушка охранял его сон, а индюк нагло его разбивал, призывая чувствовать каждую минуту той прекрасной капсульной жизни

Абсолютно счастливым можно быть только в юности. При отсутствии рефлексии. То есть счастье — это скорее физическое состояние легкости и отсутствия болей, чем сознательное, вдумчивое эссе на тему, почему я счастлив: закончил произведение, получил премию, доволен жиль­ем, меня понимают муж и дети. Счастье — это животное состояние организма. Мы люди гормонов, дофамина и водки. Ну и конечно, свободы, которую они невзначай приносят.
2019

моей сверхспособностью всегда было определять счастье непосредственно в момент его наступления, а не постфактум в ностальгическом порыве, — и заносить каждый эпизод в воображае­мый список

наслаждение моментом предполагало его скоротечность. Утром праздничного дня мне было

в начале летних каникул я уже чувствовала прохладу первого сентября, а первый укус сэндвича с баклажаном, брынзой и лимонной цедрой был всегда омрачен тенью не­умолимо приближающегося последнего укуса. И поэтому, кстати, на всех фотографиях, где я ем мороженое, у меня очень страдальческое выражение лица

Я и сейчас готова все отдать за то, чтобы увидеть теми же глазами то огромное вечернее синее небо над заснеженным косогором, на выходе из мозжинского леса