Евгений Клюев

тут чем-то залита страница —
как раз на слове «заграница»,

А когда аплодисменты закончились, на сцену выбежала одна Совсем Маленькая Девочка и спросила, не осталось ли в вазе на сцене чего-нибудь для неё. Вот только ваза для фруктов была пуста

Я уже пригласил на твои похороны друзей, – объяснялся Старик-без-Глаза по дороге. – Они соберутся с минуты на минуту.
– Но я не хочу умирать! – возмущался Петропавел.
– Вопрос так вообще не стоит, – приговаривал непреклонный старик.

– Да Вы что – с ума сошли? – взревел Петропавел, корчась от боли.
– Это отдельный вопрос, – уточнил Старик-без-Глаза. – Сейчас мы не будем его обсуждать. Сейчас мы будем тебя хоронить.

Пункт второй, касающийся Вашей глупости. Тут говорить можно и нужно долго, ибо глупость Ваша безгранична и необъятна, как Вселенная.

– Меня нельзя. Во-первых, я гостей назвал. Нехорошо, если они придут, а я в могиле.

Ты, который еще несколько минут назад трясся за свою паршивую жизнь, явил нам всем образец отчаянной отваги и беспрецедентной глупости.

Если ты помнишь, есть такой Кощей Бессмертный – так вот, он никакой не бессмертный, потому что смерть его – на конце иглы, игла – в яйце, яйцо – в утке, утка – в ларце, а ларец – на дубу. Этак каждый может сказать: я, например, бездетный, а дети мои – во дворе, а двор – около дома, а дом – в деревне, а деревня – в Крыму, а Крым – на Украине… Какой же ты бездетный, если у тебя на Украине дети?..

Мне больше нравится «нет», чем «есть». Потому что всякое «нет» означает «уже нет» или «еще нет» — прошлое и будущее, у «нет» — история, а у «есть» истории не бывает...

Пластилин Мира тоже произнес речь.
— Ну что ж... — начал он, и сам же себе ответил: — Да ничего! Случилось то, чего не случалось, а если и случалось, то другое. Среди нас нашелся тот, кого не было среди нас, но оказалось, что был.