Ефрем Лихтенштейн

Быть может, умирая, мы оставляем привычные игры и все напускное притворство.

Запись должна представлять мутное, но правдивое отражение ее настоящей личности: не граненый хрусталь, а скорее полупрозрачный студень, выхваченный из миски.

Будто смотришь на красный треугольник и понимаешь, что это предупреждение об угрозе, но не можешь прочесть, что написано внутри.

Погодите, ребятки, — подумал Араган, — жизнь еще преподаст вам урок. Вот увидите, как оно все обстоит на самом деле, и сразу захотите обратно в свою деревню»

Ищи т’лан имасса, который ведет женщину.

Ему показалось, что где-то на задворках сознания он услышал звон вертящейся монеты

С одной стороны на ней был выбит профиль весело усмехающегося молодого человека в какой-то дурацкой шляпе. Мелкая руническая надпись бежала по краю: этого языка вор не знал, буквы разительно отличались от привычной ему даруджийской вязи.

Крокус перевернул монету. Любопытно! Снова профиль, однако на этот раз женский и смотрит в другую сторону. Надпись тут была выполнена в другом стиле — штриховка с наклоном влево.

Вот видите, магистр Барук: даже в этой копии живет дыхание Близнецов. Никакое чародейство не устоит перед таким напором ветра.

Монета вертится, а с нею — весь город».

Прошлой ночью лихорадка у нашей колдуньи достигла пика. В бреду Рваная Снасть кричала что-то про монету. Монету, которая сперва вертелась, а теперь упала, подпрыгнула и попала кому-то в руки.