Александра Сергеева

. И придвинулся к варвару ближе, осторожно устраивая свою голову на его широкой груди

в звере все еще сидел человек

«Я надеюсь, тебе сейчас хорошо, где бы ты ни оказался, мой друг. Я надеюсь, что ты нашел покой, которого тебе не хватало при жизни. И я надеюсь… я надеюсь, что ты меня простишь. Мне придется жить дальше. Мне придется тебя отпустить. Я не способен его ненавидеть»

В подтверждение своих слов он даже приподнялся на цыпочки и просительно потянул на себя варвара за плечи, а когда тот наклонился – благодарно коснулся губами его щеки.

Невесомо коснулся ладонями лица пирата и чуть повернул его к себе, чтобы поцеловать высокий загорелый лоб: его личное «спасибо

Аргза приходил, сажал Сильвенио к себе на колени и слушал пение цветка вместе с ним.

в русских былинах сама идея жертвы возведена в культ: если ты не испил горькую чашу до дна, нет тебе уважения. Обрел богатство, женился на умнице-красавице, заслужил признание государя — всё, уже не герой в народном представлении. Хочешь всеобщей любви и почитания — страдай! Желаешь хотя бы уважения — будь, как все, небогатым, не особенно счастливым в личной жизни, откажись от заслуженных привилегий. Достоевский, недаром названный «зеркалом русской души», писал: «Высочайшее употребление, которое может сделать человек из своей личности, из полноты развития своего «я», — это как бы уничтожить это «я», отдать его всем и каждому безраздельно и беззаветно»72.

Удаль молодецкая, которой в мирное время не находится должного применения, сгубила не одного славного витязя, превращаясь в тщеславное, безудержное лихачество. К сожалению, эти качества чтятся в народе наравне с настоящим героизмом (недаром «русская рулетка» называется именно «русской»). Погибнуть от собственной беспечной удали у славян столь же почетно, как пасть смертью храбрых в бою. Более того, именно такой конец почитается как наиболее славный, а вовсе не как поражение от более сильного противника, иначе герой в русском сознании уже никакой не герой. Иллюстрация этого явления дается в былинах «Как перевелись богатыри на святой Руси» и «Камское побоище».

я бы вовек не догадалась писать о славянских архетипах, не прочтя Юнга, Эстес, Холлиса, фон Франц

можем либо подкрепить его своей психической энергией, «скормив» ему часть собственной жизни и души (в мифах и сказках это описывается как жертва некоему чудовищу в виде младенцев или самых красивых девушек – отдается на растерзание юное, наиболее жизнеспособное, лишь бы коллектив мог жить как встарь).