Полина Барскова

сжимая пальцы ног внутри ботинок. Мороз пробирается внутрь, обмораживая что-то кроме кожи, что-то более жизненно важное, отчего все вокруг становится безразличнее и тупее.

Сначала рассуждает как девочка: навести порчу, подсыпать яда или обколоть ботоксом, чтоб затвердели все мышцы. Потом начинает мыслить по-мужски: конечно, ружье — как она сразу-то не подумала.

А может, и вовсе обойдется без детей. Для чего они? Чтобы сбежать от себя? Себя продолжить?

У нее все течет — слезы, сопли, слюни, мировая злость, родовая память, любовь, нелюбовь. Лера размазывает эту смесь по щекам.

Не было желания смотреть, как Лера притворяется, что счастлива и все у нее хорошо

Тридцать лет понимания, что все это по залету

А Лия и правда не жаловалась и не капризничала: ни тогда, ни сейчас, двадцать лет после. Знала, что в этом нет никакого смысла

Как заснуть, если утром ты можешь не проснуться? Если самый близкий тебе человек может не проснуться? Если он проснется, но не с тобой

С ней нельзя так поступать. Ни с кем нельзя

даже государством, которые иногда вдруг выделяли деньги на ерунду