Людмила Брауде

Время шло, а он все не отвечал, нетрудно отличить молчание ожидания от молчания, предвещающего конец.

Дикие гуси опускались ниже, чтоб их лучше было слышно, и призывно кричали:
— С нами! С нами! Мы научим вас плавать и летать!
Домашние гуси злобно шипели и не удостаивали их ответом.
Тогда дикие гуси опускались еще ниже, так низко, что почти касались лапками земли, а потом вдруг с мол­ниеносной быстротой взмывали ввысь, словно кто-то гнался за ними.
— Ой, ой, ой! — кричали они. — Разве это гуси?! Это просто овцы! Это просто овцы!
Оставшиеся на земле домашние гуси, задыхаясь от злости, орали им вслед:
— Чтоб вас всех подстрелили, всех до одного! Всех до одного!

м бы оставить в покое малую стаю черных крыс из замка Глиммингехус, раз уж они, серые, завоевали всю остальную страну. Но где там! Серые крысы уверяли, что для них — дело чести раз и навсегда покончить с черными. Те же, кто хорошо знал серых крыс, понимали: Глиммингехус нужен им потому, что люди превратили замок в хлебный амбар, и серые не успокоятся, пока не захватят его.