Любовь Карцивадзе

Если тебе это еще неизвестно, приятель, запиши и выучи наизусть: правда не всегда совпадает с тем, что написано в твоих любимых правилах.

Я до сих пор втайне горжусь тем, как мы с Рози друг друга любили. Учиться нам было не у кого – ни из ее, ни из моих родителей блестящих образцов успешных отношений не вышло, – и мы учились друг у друга. Ради любимой можно научиться сдерживать свой взрывной нрав, справляться с неясными страхами, которые пугают до потери пульса, вести себя по-взрослому, а не как подросток-кроманьонец, – и станет по плечу такое, что и не снилось.

Как ни крути, мир всегда тебя обыграет – он хитрее, быстрей и куда более жесток.

По мнению моего отца, мужчина должен знать, за что он готов умереть.

По мнению моего отца, мужчина должен знать, за что он готов умереть. Если не знаешь, то чего ты стоишь? Грош тебе цена. Ты вообще не мужик. Мне тогда было тринадцать, а он на три четверти уговорил бутылку скотча “Гордонз”, и все-таки поболтали мы славно. Насколько я помню, он готов был отдать жизнь: а) за Ирландию; б) за свою десять лет как преставившуюся мать и в) за то, чтоб проучить эту суку Мэгги Тэтчер.

ослепительная боль выжгла мой разум добела.

Она отбросила фразу, как горящий уголь,

Клетка стала просторной, как мир, но Данте так и остался его пленником.

Правда в том, что мы ни черта не знаем. — Он бросил окурок в переполненное мусорное ведро. — Рано или поздно это должно было случиться.

Данте сидел на капоте припаркованного перед университетом полицейского