Валентина Чудакова

Валентина Чудакова родилась в 1925 году. Почти не знавшая отца, рано лишившаяся матери, с сестренкой и братом она росла у бабушки. После смерти матери бабушка забрала детей из Ленинграда к себе на станцию Дно. На седьмой день войны вражеские летчики уже бомбили этот мирный городок. Молоденькая девчушка Валентина Чудакова была официально удочерена 183 стрелковой дивизией. Шестнадцати лет она начала свой путь на войне. Вот как на сама пишет об этом в повести "Как я боялась генералов": В первый же день войны двадцать шесть ребят из нашего восьмого «б» класса, не сговариваясь, ринулись в Дновский райвоенкомат. А там берут только десятиклассников, да и то на оборонные работы! И не всех, а по выбору: которые поздоровее. Напрасно мы доказывали, просили, требовали, клянчили — военкому не до нас было, попросту заткнул пальцами уши. А его ретивые помощники из добровольцев, не тратя лишних слов, вытолкали нас на улицу. Ну не обидно ли? И мы побежали жаловаться в райком комсомола. Там — никого, кроме бестолковой сторожихи!.. Через неделю, когда война уже почти вплотную подступила к нашему городку, самые упорные из нас добились своего, минуя формальности. Повезло и мне — я ловко пристроилась к стрелковой дивизии, которая с боями отступала из Прибалтики. Была санитаркой, связной, агитатором, позже с отличием окончила курсы командиров взводов. На этих курсах она была единственной женщиной. Командовала пулеметным взводом в знаменитой Сибирской дивизии, затем ротой. На войне пришла к ней любовь и страшное горе - гибель любимого человека. Она героически сражалась, пять раз была ранена и дважды контужена. Награждена тремя орденами Красной Звезды и орденом Отечественной войны. На войне ей исполнилось 18 лет. Закончила войну она в звании гвардии капитана. После победы училась во Всесоюзном юридическом заочном институте им. М.И. Калинина, в 1948 году окончила Ленинградскую юридическую школу, стала народным судьей, двенадцать лет работала в суде. А лет через пятнадцать после победы взялась писать книгу. В 1965 году повесть «Чижик — птичка с характером» была частично опубликована в журнале «Нева», а потом вышла в Лениздате. Она получила высокую оценку читателей и критики. Свою вторую книгу, как бы продолжение «Чижика», Чудакова назвала «Ратное счастье». Валентина Васильевна Чудакова член Союза писателей СССР. Вот интервью с Валентиной Васильевной, записанное в восьмидесятых годах. Автор Лотта Богопольская. Статья заимствована с сайта "peoples.ru" (статья). 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Думаю, среди страниц ее истории достойное место займет и страничка, посвященная писательнице Валентине Чудаковой, в годы войны – восемнадцатилетней пулеметчице. Сегодня ее нет с нами, но остались замечательные книги: «Чижик – птичка с характером», удостоенная премии Союза писателей России, «Ратное счастье», «Как я боялась генералов» и другие произведения, которые она успела написать за свою неожиданно оборвавшуюся от прежних ранений жизнь. Дочь дивизии Я познакомилась с Валентиной Чудаковой в середине восьмидесятых годов. Тогда меня попросили написать очерк о Чудаковой в английскую редакцию журнала «Советская женщина». Англичан и американцев интересовало, воевали ли наши женщины. Мы встретились. Валентина Васильевна оказалась скромной, много смеялась, хотя смех ее обычно кончался надрывным кашлем: пробитое легкое давало о себе знать. Чудакова была ранена пять раз, но до конца дней она осталась веселой, остроумной и жизнерадостной. После первой встречи мы подружились. Некоторые из наших бесед я записала. – Валентина, как война вошла в вашу жизнь? – Мне было 15 лет, я только окончила восемь классов в маленьком городке Дно. Родителей репрессировали, жила с бабушкой. Многие мальчишки, мои одноклассники, пошли в военкомат: просили, умоляли, но их на фронт не брали. А мне повезло. После долгих перипетий меня официально «удочерила» 183-я стрелковая дивизия. Я сказала, что сирота и боюсь оставаться одной. Успела забежать к бабушке. Она зарыдала в голос, но я поцеловала ее и заверила, что обязательно вернусь. Война будет недолгой. Сначала я была санитаркой. Там, на фронте, пришла ко мне первая любовь – это был командир взвода пулеметчиков Миша Федоренко. Сколько лет прошло, а душа по нему все болит. Нас считали женихом и невестой. Комсорг Дима даже угрожал: «Замуж собралась? Ну и не видать тебе комсомольского билета. Что-нибудь одно: или любовь, или комсомол». Миша учил меня стрелять из пулемета. Мы верили в свое счастье, в свадьбу, которую сыграем сразу после войны. Но разве можно на фронте что-то загадывать… Помню нашу последнюю встречу. Он пришел на рассвете к нам на КП, вызвал меня. Был выбрит, в каске, с автоматом и двумя гранатами за поясом. Сказал, улыбаясь: «Малышка! Мы опять в бой. Все три батальона нашего полка свели в один, и я теперь командую сводным». «Береги себя», – ответила я. «А как же! Я очень осторожен. Ведь у меня есть ты…» Я поцеловала его на прощание, не зная, что провожаю в последний путь. Ночью начался бой. Я перевязывала тяжелораненых. И под вспышками осветительных ракет увидела, как с противоположного берега осторожно спускаются с носилками четыре бойца. Еще издали по темно-русой пряди волос я узнала лежащего на носилках. Это был Михаил. Носилки внесли в дом на окраине деревни. Поставив их на пол, бойцы ушли, и мы остались вдвоем на нашем последнем свидании… Он был без сознания, в лице – ни кровинки. Прибежал санитар Кузя, сделал какой-то укол. Я спросила осипшим голосом: «Куда ранен?» «Разрывной в бок». «Кузя, надо что-то делать. Беги, звони командиру дивизии. Надо вызвать самолет!» Кузя махнул рукой и, обняв меня, заплакал. Мы стояли на коленях по обе стороны носилок и молча плакали. Через несколько минут Миша, мой самый любимый человек, скончался… Первое ранение – А потом была новая атака, в которой меня ранили. В госпитале врач показал осколок, который извлекли из легкого: «Чуть правее, и не было бы тебя». После госпиталя меня направили в запасной полк. Там я назвалась станковым пулеметчиком – после гибели Михаила твердо решила стать пулеметчицей и стрелять за него по врагу. Командир учебной роты постучал пальцем по моей госпитальной справке: «Тут черным по белому написано, что ты медицина, а ты врешь и не краснеешь». «Это ошибка, – говорю, – я пулеметчик и ранена возле пулемета». «И куда ты лезешь! Ведь «Максим» весит в два раза больше тебя!» «Забудьте, что я девушка, – взмолилась я, – считайте меня парнем». Он задал мне несколько вопросов по материальной части пулемета и, получив более или менее удовлетворительные ответы, зачислил на курсы пулеметчиков. По их окончании я и стала командиром пулеметного взвода. – Как вас встретили подчиненные? – Ух, вначале неприязненно. Привел меня старший лейтенант к 60-летнему сержанту, бывшему участнику гражданской войны пулеметчику Бахвалову: «Ну что, чапаевец, вот тебе новый командир взвода». У того отвалилась нижняя челюсть. Остальные подчиненные повернулись ко мне спинами. Подавив смущение и робость, я открыла короб пулемета, провела кусочком марли по раме и сказала Бахвалову: «Товарищ сержант, пулемет грязный!» «Нет, чистый! – тут же возразил «дед». – Это не грязь, а… обыкновенная вещь при каждой стрельбе». Но пулемет после проверки оказался к тому же неисправным, и Бахвалов был посрамлен. У нас с ним потом часто случались перепалки, но потом и он смирился, что «дети воюют» (его любимое выражение). А меня берегли. Во время обстрелов следили, чтобы я не высовывалась из окопа. — В моём подчинении было больше ста мужчин, в том числе четыре офицера, и все старше меня. Кончила я войну в звании гвардии капитана. Сижу на мине… – Что было самым страшным на войне? – Многое страшно. И слепая разрушительная сила артиллерии, и мучительная смерть товарища на твоих глазах. Но, пожалуй, самой страшной для меня оказалась разлука с фронтовыми друзьями. Мне кажется, я осиротела не в детстве, а именно тогда, когда после ранения не смогла вернуться в родную 183-ю стрелковую дивизию. – Какой день войны запомнился больше всего? – Запомнился мне больше всего день, когда я села на мину. Было это в Польше. Шли мы по фронтовой дороге. Справа и слева по сторонам – фанерные щиты: «С дороги не сходить: мины! Майор Иванов». А у меня ноги промокли, и задумала я переобуться. Вытащила из полевой сумки портянки и уселась на зеленую кочку возле дороги. Вдруг в кочке что-то щелкнуло, что-то легонько меня клюнуло снизу. Сознание пронзила мысль: «Фашистская шпринген-мина!» Вспомнила, что она рвется не на земле, а над землей. Стало быть, пока я на ней сижу, не взорвется. Меня холодом обдало. Всем, кто мимо шел, кричу: «Я на мине сижу». Не верят: «Чего озорничаешь?» А я в ответ: «Сапера ищите!» Явился сам майор Иванов. Раскричался. Я молчу – виновата. Майор скомандовал: «Ложись!» Сгреб меня за ремни, уткнул носом в мокрый мох. Сам тоже упал на землю. Мина и рванула. Я сразу оглохла. Вскочила на ноги, чувствую – невредима. Майор ругается, а я не слышу. Наконец расслышала: «Мужик бы взорвался, а бабу черт не берет!» Вспоминаете сейчас с улыбкой, а на войне ? - Моя судьба, можно сказать, сложилась на трагикомический лад. Даже в документах военного времени перепутали мою фамилию и представили к первой награде как мужчину Валентина Васильевича Чудакова . Правда, когда я после войны решила поступать на высшие офицерские курсы и доказывала в рапорте, что воевала как мужчина, мне ответили: «Даже женщин мужского рода на курсы не берём». Я пишу о войне, ненавидя войну – Валентина, в вашей комнате я не вижу военных реликвий. Куда вы их прячете? – Не спрятала, а подарила. Полевую сумку, пробитую осколком в переправе под Смоленском, сдала в Музей смоленских частей и соединений. Этому же музею подарила бинокль с дарственной надписью командира Красной 5-й армии. Не надо оставлять памятные реликвии в своей квартире, как бы ни были они лично тебе дороги. Как-то диктор Ленинградского телевидения Валя Дроздовская подарила мне книжку своих стихов. Там были такие строки: «Все, что отдано, – все твое». Хорошо сказала. Я часто вспоминаю пулеметчицу, писательницу Валентину Чудакову и ее с болью сказанную фразу: «Пишу о войне, ненавидя войну». Пишут ли вам ваши читатели? — Да, конечно. Особенно тронуло меня письмо, полученное из немецкого города Вальтерхаузена в Тюрингии от учеников школы имени Зальцмана. Оказывается, прочитав обо мне в газете, ребята сочли меня погибшей и назвали свой интернациональный клуб именем Вали Чудаковой . Позднее я ездила к ним в гости. Принимали меня очень тепло. Стала я и почётным членом города Вальтерхаузена. Как вы думаете, ваша писательская судьба удалась? — Не просто удалась. Светло удалась. Я пишу о том, что дорого и близко моему сердцу. Наверное, это и есть счастье. Светлая память всем им, выстоявшим и победившим. А это фрагменты из блога stabrk.livejournal.com За произведениями В. В. Чудаковой неверно было бы видеть эдакие полушутливые, как бы даже развлекательные — и почти что — побасёнки « о войне » (есть у неё и сборник с названием « Весёлые рассказы о войне»). Нет. Как нет здесь и желания нарочито «поставить себя в смешное положение», чтобы вызвать «одобрение» и «популярность» у читателей. Отнюдь. Как она сама говорит, «солдатский добрый юморок» был лишь «составной частью нашего неистребимого оптимизма». Основной нравственный посыл, исходящий от её творчества — это «настоящесть» человека, которая в условиях войны лишь более выпукло проявляется, закаляется и передаётся другим, служа основой Победы. Ну, а у человечка с червинкой война развязывает пупок. Как говорится, рвётся там, где гнило и тонко. Писательница щадит читателя — там нет смакования подробностей гибели и описания ужасных ранений, — но за скупыми мазками, почти что намёками на нечеловеческие страдания и вырастает основной стержень её книг — сам человек, который всё это пережил, закалился и победил вместе со своими товарищами, друзьями, родными и любимыми. — выдержки из письма-воспоминаний фронтовика Н. Полукарова, опубликованные в газете «Вечерняя Москва» [№ 75 (24120) от 28.04.2005 г.]: « В один из сентябрьских дней 1943 года позвонил начальник штаба и предупредил, что меня ожидает приятный сюрприз — мне назначен новый командир пулеметной роты. «Сюрпризом» оказалась пигалица, девчонка на вид лет эдак семнадцати. Ребёнок. Шейка тоненькая, над бровями чёлка, смотрит чёртиком, настороженно и выжидательно. Сам не веря ещё в то, что происходит, требую документы. Бумаги в порядке: 1925 года рождения, старший лейтенант Валентина Чудакова . Вот тебе и на! Связываюсь с начальником штаба. «Ты что, — говорю, — полагаешь: мой батальон вроде детского сада?» — «Не пори горячку», — отвечает. А на лице юной командирши тем временем буря, шторм. «Как вы смеете! — кричит. — Я вам офицер или кто?» Словом, роту она приняла. А в первом же бою её рота, не потеряв убитыми и ранеными ни одного человека, уничтожила шесть пулеметных точек врага, два минометных расчета и свыше 50 гитлеровских автоматчиков. Вот вам и пигалица.