Валентин Черных

Запевай! – снова приказал лейтенант.

Строй тяжело топал по пыльной деревенской улице и молчал. И тогда запел лейтенант. У него был звонкий и веселый голос. Лейтенант пел один. Он шагал впереди, как на параде, четко печатая шаг, и пел куплет за куплетом. Наконец из строя взвился еще один голос, такой же молодой и бесшабашный. И в строю запели, вначале хрипло, не очень громко, потом все громче, и строй с присвистом подхватил припев.

Возле плетней стояли женщины и плакали. А мимо маршировали грязные, обросшие красноармейцы с чистыми воротничками и пели.

Потом, когда Семен сам служил в армии, он спросил полкового дирижера, что за песня с таким лихим присвистом, он напел, как запомнил, мелодию. Дирижер был молодым и не знал старых песен. Теперь в армии пели другие песни.

не обязательно быть курицей, чтобы определить вкус яичницы.

бросать женщин, когда они уже никому не нужны, – самое большое предательство,

Людям приятно, что их помнят. Знать всех по имени – первое правило руководителя, –

если человек носит ботинки по пятнадцать рублей, это опасный человек, потому что ему плевать, что о нем подумают люди.

Всегда у нас так: вначале подеремся, потом разберемся.

Все, решила Катерина, не получается, проживу и так. Есть Сашка, работа, подруги.

Боялись и те, кто был в оккупации, и те, кто был в немецком плену, и те, кто попадал в немецкие концлагеря, и те, кто побывал в советских лагерях.

Катерина подумала, что пока он не сделал ничего такого, что бы ее раздражило.

Я каждый день иду мимо детского сада и всегда смотрю: вот мальчики лет пяти отнимают друг у друга игрушку. Один отбирает, другой отдает, а силы у них равные. И во взрослой жизни один будет отбирать, другой отдавать