Гарт Никс

Когда твоя семья переезжает в другой город, первое время всегда приходится нелегко

Книги должны расширять наш ум, вести нас туда, где мы никогда не были, показывать нам то, чего мы никогда не видели, расширять наш кругозор и менять наш взгляд на мир. Ограничение своего круга чтения одним жанром лишает этого. Оно ограничивает нас, делает нас меньше. Мне казалось тогда и кажется сейч

Как ни старайся быть кротким и сохранять спокойствие, рано или поздно – простите за каламбур – угодишь в капкан, потом злость и возмущение застилают взор, и вот уже мы ведем себя вопреки здравому смыслу.

Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид

Книги помогают нашим душам встать на якорь

Один лондонский книг продавец
В моде был удивительный спец,
С ярко-желтой перчаткой темно-синий пиджак
Не носил без нагана никак:

Один лондонский книг продавец
В моде был удивительный спец,
С ярко-желтой перчаткой темно-синий пиджак
Не носил без нагана никак:
Дальновиден был книг продавец.

— А что ты делаешь, когда... гм... не гоняешься за всяким странным дерьмом, как говорит инспектор?

— Я? Работаю в Старом книжном, три дня в неделю, — ответила Вивьен, пока они выходили на главную лестницу, по которой уже не нужно было идти в затылок друг другу. — А еще учусь в магистратуре Лондонской школы бизнеса.

— Ты изучаешь бизнес? — недоверчиво спросила Сьюзен.

— Да, новую специальность — бизнес-администрирование. На заочном.

— Плутократка, — с нежностью буркнул Мерлин.

— А ты? — спросила его Сьюзен. — Ты, похоже, из тех, кто в основном бегает.

— Да, моя динамичная натура требует этого, — ответил он. — Леворукие вообще делают почти всю видимую работу, на то мы и оперативники. Ну и конечно, тренировки. Но вообще я, как Вив, полжизни провожу в магазине. К сожалению, большей частью меня используют как грузчика. Никто, видимо, не готов допустить меня к работе с клиентами, хотя я один увеличил бы продажи как минимум вдвое, даже не сомневаюсь.

— Тебе давали испытательный срок, — сказала Вивьен. — Все, что ты действительно удвоил, — это время болтовни с хорошенькими покупательницами, которым ничего не продавал.

— А кто продал копию «Книги узлов Эшли», которую никто не мог продать? — возмутился Мерлин. — Пятьдесят фунтов, в твердой обложке!

— Лучше каждые две недели продавать две-три сотни книг за пару фунтов, чем одну за пятьдесят, — ответила Вивьен. — А еще я слышала, что ты умудрился ничего не продать даже здесь, куда приходят одни библиофилы — настоящее антидостижение!

— Здесь все покупатели старые. К тому же Эрик и Элисон всегда забирают себе лучших.

— Иначе их вообще не поймешь, старушенций этих, — зашептал Мерлин, наклонившись к Сьюзен с другой стороны. — Как начнут бормотать на латыни, да еще на диалекте каком-нибудь, ни слова не разберешь. Хуже родни и не придумаешь.

— Я все слышала, — сказала Бабушка. — И могу наказать тебя за нахальство, юный Мерлин.

— Простите меня, мадам, я виноват, — торопливо произнес Мерлин и, судя по всему, не ерничал, в кои-то веки.

— Он всегда такой? — спросила Сьюзен.

— Да нет, через раз, — ответила Вивьен. — Пусть бежит. Чем скорее переоденется, тем меньше нам придется ждать. — (Сьюзен удивленно вскинула бровь.) — Сама увидишь. Мерлин и одежда — это тема...

Все было так, как сказала Вивьен. Когда дверь номера 617 распахнулась, Сьюзен решила, что они по ошибке попали в гардеробную, но вовремя разглядела за плотными рядами вешалок узкую кровать. Колесные вешалки, видимо похищенные из магазинов или даже со складов одежды, прогибались под тяжестью разнообразных нарядов: мужских и женских, теплых и легких, цветных и однотонных, неброских и ярких. Там было все, на все случаи жизни — от бальных платьев и фраков до сарафанов и простых летних маек. Одну вешалку целиком занимали джинсовые штаны и куртки — стандартные ливайсы чередовались с замысловато изрезанными, художественно заплатанными и расшитыми произведениями портновского искусства, которые, вполне возможно, участвовали когда-то в показах мод.

Точно специально, чтобы сделать узкую комнатушку еще теснее, весь пол под вешалками занимали книги — сплошь дешевые издания «Пингвин букс» с оранжевыми корешками, разложенные, насколько могла судить Сьюзен, в алфавитном порядке, по авторам, стопками по шесть-семь штук. Книги были новыми с виду и их определенно читали: из многих торчали простые бумажные закладки. Одна книга — «Война короля. 1641–1647» Ч. В. Веджвуда — лежала на кровати, заложенная на середине плечиками для одежды.