Все знали о Карлике, но никто не знал, как его зовут и откуда он взялся. Он был тенью, трепещущей на границе реальности. Слухов было хоть отбавляй: уверяли, что он наемный убийца на службе у вражеского государства; последний отпрыск разорившегося благородного рода, вынужденный заниматься попрошайничеством и проституцией; колдун, потомок чернокнижника из Саламанкской седмерицы, заключающий сделки с демоническими силами и живущий намного дольше, чем обычные смертные; дьявол, инкуб, изношенная человеческая оболочка одного из Древних; Змий. Одна полусгнившая от сифилиса куртизанка уверяла, что Карлик состоит в сговоре с червями и самим Повелителем Червей. В подробности она не вдавалась.
Упоминая о встречах с Карликом, рассказчики делали знак для отвода порчи и сплевывали или хватались за свои распятия. Здоровенная подавальщица, по совместительству гулящая девка, обслуживавшая толстосумов в окрестностях Высокого рынка, клялась, что Карлик ведет дружбу с торговыми королями, обучая их секретам черной магии в обмен на самые отвратительные услуги. Она видела, как он снял нижнюю челюсть, чтобы заглотить кричащего ребенка, которого заполучил у какой-то потаскухи в качестве компенсации за услугу, оказанную некоему бюргеру. Подавальщица отсыпалась после оргии. Никто из участников преступления не знал, что она лежит за горой подушек по другую сторону декоративной ширмы, наблюдая финал ужасной сделки. Рассказчица была молода, но ее когда-то рыжие волосы успели поседеть, как горный снег, – якобы из-за того, что она своими глазами видела это жуткое убийство.