Анна Захарьева

Любовь, любить велящая любимым

Так вот, в то утро, когда я понял, что привычная поездка в Италию не состоится, я решил: нужно попытаться представить

Кто-то должен придумать закон, который запрещал бы всем родителям использовать то, что их дети однажды им сказали, против них самих.

— Cor cordium, сердце сердец. Я никогда и никому не говорил ничего более правдивого.

«…в нем больше меня, чем во мне самой»

есть боль — лелей ее, а если пламя — не задувай, не будь к нему жесток. Порой боль от потери столь сильна, что не дает уснуть ночами; и осознание, что о тебе забыли раньше, чем хотелось бы, — ничуть не легче. В попытке скорей оправиться от случившегося мы убиваем в себе так много, что к тридцати годам оказываемся ни с чем, — и каждый раз, начиная заново, обнаруживаем, что можем предложить все меньше. Однако бесчувственность во имя бесчувственности — пустая трата жизни.

Время делает нас сентиментальными. Возможно, именно время и заставляет нас страдать.

ы — единственный, с кем я хотел бы попрощаться перед смертью, потому что только тогда моя так называемая жизнь приобретет смысл. А если я услышу, что умер ты, моя жизнь, какой ее знаю я — я, который говорит с тобой сейчас, — тоже закончится.

Cor cordium, сердце сердец.

отчаянная изобретательность, которую пускаешь в ход с тем, кого желаешь, потому что хочешь быть желанным