Карин Юханнисон

Романтический интеллект, таким образом, рождает триаду: меланхолия — голод — творчество, которая не потеряла актуальности до наших дней.

Жир, таким образом, считался антитезой меланхолии и ин­тел­лекта. «Не толстейте, — писал врач в XVIII веке своему пациенту. — Будьте тощим, как соломинка, пусть заострятся черты лица и ум станет острым как бритва». Параллель между голоданием и интеллектом, бывшая столь типичной для западного сознания, оказалась живучей и по сей день.

Отчасти потому, что структура чувств была «одомашнена» и сменила свой радикально черный цвет на серый. Основными чувствами теперь были не дикий ужас и отчаяние, а отторжение и отчуждение.