Ольга Лютова

Сердце делает выбор, не заботясь о последствиях. Оно не может предвидеть будущих одиноких ночей.

Маура перевернула тцантцу и бросила взгляд на шейное отверстие. Удивительно было видеть пустое пространство там, где обычно располагаются хрящи и мышцы, трахея и пищевод.

— Антропологи скажут тебе, что нуклеарная семья — это не мать, отец и ребенок. Нет, это мать и дитя. Отцы приходят и уходят. Они уплывают за море, уходят на войну и часто не возвращаются. А вот мать с ребенком связаны навеки. Мать и дитя — это базовая единица.

«Мы с Грегом о5 вместе!» «Кари сосет член!» Обычная чепуха, которую пишут старшие школьники.

– Омытое тело выкладывали на деревянные бруски, – продолжала Пульчилло. – Для того чтобы сделать небольшой разрез, вроде того, что вы видите здесь, использовался острый как бритва нож из эфиопского камня – возможно, это был обсидиан.

Сделав глубокий вдох, Джозефина наконец разорвала конверт.

– Вы будете искать человеческие останки? – Он поднял глаза на Джейн. – Что ж, вы их обязательно найдете.

Тцантцы носили вместо ожерелья – воины подвешивали их на тесемку и надевали на шею. Спустя год отмечался еще один праздник – духи убитых передавали воинам свою силу. И наконец через месяц племя снова затевало торжество. Именно в этот день тцантцы доделывались. Из губ вынимали деревянные стержни, в отверстия продевали хлопковую нить, а затем сплетали ее. Потом вешали на уши украшения. С этого момента головы использовались для похвальбы. Если воин хотел продемонстрировать свою мужественность, он надевал на шею тцантцы.

Джейн потрясенно усмехнулась:

– Почти как нынешние парни со своими золотыми цепочками. И зачем всем этим мачо побрякушки?!

Маура изучила все тцантцы, лежавшие на столе.

Удивительно было видеть пустое пространство там, где обычно располагаются хрящи и мышцы, трахея и пищевод.

В преддверии грозового шторма вряд ли стоило включать компьютер, но Джозефина все равно загрузила его.