Ирини Тихонова-Борсато

— Почему мы даем ей это лекарство?

— Потому что иначе мы не в состоянии контролировать ее, — ответила медсестра.

— Но это же кошмар! После паральдегида человек перестает быть прежним. Она уже не станет такой, как раньше!

— Я знаю, но так нужно.

— Почему?

— Вы здесь не для того, чтобы задавать вопросы. Вам лучше поговорить со старшей сестрой по палате, если вы так беспокоитесь.

— Да, я беспокоюсь, и не только из-за паральдегида. Вообще из-за всего.

— Что такого ужасного в смерти? Мы все умираем. Кто родился, тот и умрет. Дорога всегда идет в одном направлении. Других нет.

Он садовник, а садовники всегда радостны.

Наука нашла много способов бороться со смертью, а к концу века их будут еще тысячи. Мы не знаем, чем это кончится. Вдруг настанет время, когда человек потеряет саму возможность умереть?

— Это пугает.

Но я все время, все время чувствую себя виноватым. Виноватым за то, что превратил ее жизнь в ад, за то, что я превратил твою жизнь в ад.

Не мне это решать, —
Возражаю я.
— Потому что я тоже слуга,
И мой господин разгневается,
Если я позволю тебе покинуть меня.
Он — Тот, Кто распоряжается.
Для Него ты — тот, кто должен уйти.
Предупреди — и уходи.
Не жди, чтоб я тебя отпустил

Смерть от старости — нарушение закона.

На смену религиозной вере пришла огромная и незаслуженная вера в возможности медицины.

Я сознательно не причиню зла тем,
о ком должен заботиться.
Клянусь улыбаться им,
убеждать их, чтобы они прислушались к своим мечтам
и услышали голоса своих внутренних незнакомцев.

Каждый умирающий жаждет любви, прикосновений, понимания, и сердце его рвется от горя, потому что те, чья близость ему нужна, удаляются от него.