Андрей Аньев

Добившись признания, Сергей завоевал свободу жить, как ему нравится. Но он хотел, чтобы ему нравилось, как он живет.

В Нью-Йорке он поселился на такой далекой окраине, что с друзьями выпивал по телефону. О

Талант, настаивал Довлатов, фрукт гораздо более экзотический, чем порядочность.

Как заметил однажды Достоевский, писатель — это не корова, пощипывающая травку на лугу, а тигр, который поглощает и траву, и корову.

молодости Сергей Довлатов извлек из навалившегося на него горького жизненного опыта замечательную сентенцию: «К страху привыкают лишь трусы». Не странно ли, что упомянутый сейчас рассказ о мальчике он завершил фразой, этот постулат, по видимости, опровергающей: «Привычный страх охватил его».

Говорят, что полностью от акцента избавиться можно только в тюрьме. Тем, кто не сидел, хуже.

Про свое положение в Америке Сергей писал с той прямотой, в которой безнадежность становится смирением: «Я — этнический писатель, живущий за 4000 километров от своей аудитории».

«Люди делятся по самым различным признакам. Что не мешает им оставаться людьми. Неделимо только стадо баранов…»