Владимир Пяст

имейте уважение к сыровидному моему мозгу, который питает вас этими милыми пустячками, и, сколько можете, поддерживайте мое веселое настроение.

Если не верите, мне дела нет; но порядочный и здравомыслящий человек верит во все, что ему говорят и что написано.

Но меня утешает то обстоятельство, что на том свете я буду таким, и даже больше, чем сейчас я дерзал бы желать

Ведь сами вы говорите, что платье не делает монахом, и что иной хоть и в монашеском платье, а меньше всего монах,

вот, чтобы дать вам представление о себе, я полагаю, что происхожу от какого-нибудь богатого короля или принца давнопрошедших времен, потому что вы никогда не видели человека, который сильнее меня желал бы быть королем и богачом, чтобы задавать пиры, не работать, ни о чем не заботиться, а делать богатыми своих друзей и всех достойных и ученых людей. Но меня утешает то обстоятельство, что на том свете я буду таким, и даже больше, чем сейчас я дерзал бы желать. Утешайте и вы себя в несчастье такими же или лучшими мыслями и пейте на здоровье, если пьется.

Запах вина, – сколь он вкуснее, веселее и ценнее, нежнее и небеснее, чем запах елея!

Я подозреваю, что вы не верите такому странному рождению. Если не верите, мне дела нет; но порядочный и здравомыслящий человек верит во все, что ему говорят и что написано.

Никакой видимости правды, – скажете вы. Я же вам скажу, что именно по этой самой причине вы должны верить совершенною верою: ибо сорбонисты говорят, что вера есть «вещей обличение невидимых».

чтобы быстро бегать, а в том, чтобы раньше выбежать

Поэтому неудивительно, если король Грангузье, мой господин, от твоего яростного и враждебного наступления пришел в великое неудовольствие и ум его смутился. Удивительно было бы, если бы его не взволновали те неслыханные насилия, которые в его землях и над его подданными совершены тобою и твоими людьми, – насилия беспримерные по своему бесчеловечию. Это столь ему тяжко потому, что любит он своих поданных сердечной любовью, какой еще ни один смертный не любил.